— Свистать всех наверх!
— Есть свистать всех наверх! — козырнул боцман.
— Рубить ванты, рубить топинанты, мачты за борт!
Подвахтенные с топорами кинулись к такелажу.
— Капитан, тонем! — крикнул молодой курсант, указывая на приближающийся вал, покрытый белой пеной.
— Черт побери, поздно! — капитан окинул последним взглядом баркентину. Отличное судно, но разве может оно противостоять мощи прибоя?! — Прощайте, братцы! Благодарю за отличную службу!
Удар! Треск ломающейся обшивки, крики тонущих курсантов, рев прибоя.
Огромный вал захлестывает с головой, переворачивает, слепит, душит. Больше нет сил!
Капитан опускается на дно. Но что это? Звуки фанфар, грохот барабанов, дикие крики. К нему плывет толпа голых зеленых людей.
— Ага, попался индюк! — орет плывущий впереди старик с длинной зеленой бородой.
«Откуда они знают мое прозвище?» — думает Чигин.
— Попался, попался! — орут зеленомордые. — Напиши формулу свернутого пространства и станешь у нас вождем. Не напишешь — смерть!
— Смерть индюку!
* * *
— Фу, дьявол! — капитан поднял голову с подушки. — Ведь приснится же такое!
Он перевернулся на спину, пытаясь понять, откуда идет этот шум.
Внезапная догадка заставила его вскочить с койки.
«Курсантский кубрик! Ну ладно, голубчики, сейчас получите космическое крещение!»
Капитан спустился в курсантский отсек и застыл в дверях.
Великий Ти-Ка-Ту, что там творилось! Пиршество было в самом разгаре. Весь запас продовольствия, выданный сердобольными мамашами бедным деткам на долгий космический рейс, уничтожался ими с непостижимой скоростью. Завтра эти детки будут лежать на койках, держась за животики, и ни один не выйдет на вахту. А сейчас — горящие, возбужденные лица, рты, перемазанные вареньем, орущие под аккомпанемент электронной гармошки разухабистую песню, ту самую идиотскую песню о бравых парнях в космосе, которую так ненавидел капитан Чигин.
Капитанские ноздри подозрительно втянули воздух. Нет, до этого еще, кажется, не дошло, но все же…
Так закончим этот рейс мы,
И в заоблачном порту
Нас погладит по головке
Всемогущий Ти-Ка-Ту.
И в награду за страданья
Даст нам сыр и колбасу,
Сказку нам расскажет няня
С третьим глазом на носу, —
самозабвенно вопил веснушчатый юнец, свесив ноги с койки.
Гнев капитана медленно зрел, как плод под лучами осеннего солнца.
Сладок запах женской кожи,
А под кожею — труха,
Нас они целуют, что же,
Пусть целуют, ха-ха-ха!
Это уже было больше, чем мог выдержать даже командир учебного космолета.
— Отставить!!!
Шум мгновенно стих.
— Братцы, индюк! — произнес чей-то голос сверху.
Капитан сжал кулаки. Опять это прозвище, будь оно проклято!
Откуда они только узнают?!
— Старшина, ко мне!
Вперед выступил тощий парнишка.
— Ты старшина?
— Я.
— Так вот что, голубчик, — с обманчивой мягкостью сказал капитан, — во-первых, когда в кубрик входит капитан, ты обязан подать команду «Смирно!». Понял?
— Понял.
— А ну, подай.
— Смирно! — пискнул парнишка.
Капитан поморщился.
— Не так, громче!
— Смирно!!
— Не так.
— Смирно!!!
Чигин оглядел вытянувшихся в струнку курсантов.
— Вольно!
— Вольно! — неожиданным басом крикнул старшина. Кто-то прыснул от смеха.
— Это во-первых, — повторил капитан. — Во-вторых, на койках в кубриках не сидеть, для этого есть банки.
— Что есть? — переспросил голос сверху.
— Банки.
— А что это такое?
— Так называются на корабле скамейки.
— А…
— В-третьих, все продукты сдать на камбуз. Тут нянек нет, клистиры вам ставить некому.
Капитан мог поклясться, что ясно слышал, как кто-то у него за спиной произнес слово «дубина». Он резко повернулся, но в дверях никого не было. Очевидно, он просто ослышался.
— Гармошку сдадите старпому.
Тихий ропот пронесся по кубрику.
— Простите, капитан, — робко сказал старшина, — нельзя ли…
— Нельзя! — оборвал его Чигин. — Не положено. Вернетесь на Землю, получите свою гармошку, а здесь вы будете работать. Понятно?
— Понятно, — произнес чей-то голос. — Все понятно!
— Вот и отлично! Запомните, что безделья на корабле я не потерплю.
Капитан оглядел хмурые мальчишеские лица и повернулся к двери.
— Смирно! — крикнул старшина.
— Вольно!
Вот так всегда. Немного твердости с самого начала — и эти козероги становятся шелковыми. Нет, что ни говори, а командование учебным кораблем не зря доверили старине Чигину. Тут прежде всего нужна опытная рука. Это вам не формулы писать, судари мои!
