Все в нем вызывает раздражение: и безвкусица поступков, и полное отсутствие стабильности во всем, превращающее его в игрушку собственных страстей. Десятки статей написаны о нем, и, просматривая их, поражаешься отсутствию однозначных оценок. Все зыбко, расплывчато, неуловимо, и поэтому все ставится под сомнение: интеллект, политические убеждения, отношение к религии и семье, даже мужские способности. Переходы из лагеря в лагерь совершались им с такой легкостью, словно в нем изначально были заложены гены, предрасполагающие к предательству. От Кахане к Вильнеру, от иудаизма к христианству, от пуританского целомудрия к работе натурщика — голова кружится от всех этих немыслимых кульбитов.
* * *
Мордехай Вануну родился в Марокко в октябре 1954 года. Кроме него, в шумной и дружной семье Мазаль и Шломо Вануну было еще восемь детей: пятеро сыновей и три дочери. Родители держали в Маракеше лавчонку, дававшую скромные средства к существованию. Отец, человек глубоко верующий, в 1963 году решил переселиться в Израиль, ну, а куда иголка, туда и нитка. В 1964 году семья уже жила в Беер-Шеве, в квартале, пользующемся дурной славой по сей день. Бедность, скученность многодетных семей, отцы, работающие с утра до ночи, чтобы прокормить свою ораву, крикливые матери, очумевшие от домашних забот, — все это не способствует развитию духовности. Здесь часты убийства, бессмысленные и жестокие. Полно наркоманов.
У Шломо Вануну — духан на беер-шевском рынке, содержащий всю семью. Моти рос нормальным ребенком. Не лучше и не хуже других. Вспоминает отец:
«Моти был хорошим мальчиком. Совсем не таким, каким его представляют сегодня. В школе, а потом в иешиве, он был прилежен, послушен, заботился о младших братьях и сестрах, не шастал по улицам. Проблемы начались потом, уже после армии, когда он занялся политикой и отрекся от нас. Отец и мать стали ему не нужны. Мы его не видели годами. Даже приветов он нам не передавал. Но я знал, что он прекрасно устроен, много зарабатывает, учится. И был спокоен. Все-таки он мой сын… Зачем он уехал в Австралию, крестился, предал? Я очень любил его, и не могу понять, за что меня так наказал Господь…»
А вот что говорит его школьный товарищ:
«Иешива сломала Моти. Он вошел в нее с чистой и наивной верой, а вышел с разбитым сердцем. Система механического заучивания религиозных догм была не для него».
Так впервые проявилась черта, ставшая одной из основных в характере Вануну: склонность к гиперболизации, к неадекватным обобщениям. Свою ненависть к системе обучения в иешиве он перенес на иудаизм в целом.
Три года Вануну проучился в иешиве — и бросил. Отец стал вызывать у него раздражение своей набожностью, и он порвал с родительским домом. В армии Вануну был инструктором инженерных войск. Сослуживцы вспоминают о нем по-разному: одни отмечают его холодный эгоизм и честолюбие, другие — преданность работе и готовность помочь товарищам. Видно, тогда злое начало еще не завладело всецело его душой.
На ядерный реактор в Димоне Вануну устроился в январе 1977 года. Его направили на специальные курсы, где он штудировал атомную физику. Получив диплом техника, был допущен в секретный 2-й отдел реактора, где с августа 1977 года стал начальником ночной смены. Его преданность работе была образцовой. За годы службы не пропустил ни одной смены, часто брал сверхурочные. Стал много зарабатывать, но на себя почти ничего не тратил. Копил. Все сбережения вкладывал в биржевые акции. В 1983 году разразился биржевой кризис, поглотивший все состояние Вануну. Он озлобился и, со свойственной ему склонностью к обобщениям, возненавидел всю общественно-социальную структуру Израиля.
В эти же годы он закончил философский факультет Беер-шевского университета и был оставлен ассистентом на кафедре.
Неожиданно и необъяснимо произошел перелом в его политических взглядах. Из почитателя раввина Кахане Вануну трансформировался в левого максималиста с почти болезненными пропалестинскими симпатиями. Отныне его цель — «защита угнетенных арабов». К списку тех, кого он ненавидел, прибавились ашкеназийские евреи. Вануну любил порассуждать о том, как они эксплуатируют бедных сефардов, перед которыми закрыли все пути-дороги. Прошло еще немного времени, и новоявленный борец за социальную справедливость вступил в компартию. И сразу оказался в сфере внимания израильской службы безопасности…
