Эти скафандры немного отличались от привычных. Они специально оптимизированы для работы на Меркурии, где вместо неба одно только огромное, от горизонта до горизонта, солнце. Океан огня.
Антон Романович не стал спрашивать, готовы ли они. Потому, что они были готовы. Капитан и младший пилот помогли неуклюжим громоздким фигурам забраться в тесное пространство посадочного модуля.
Вернулась на место серая дверь с предупреждающей жёлтой надписью. Дождавшись пока люди покинут ангар, Саша открыла выход. Подталкиваемый механическими манипуляторами, челнок мягко, словно лодка по поверхности озера, выплыл в пространство. Начался его первый и последний полёт.
Выждав пока модуль отойдёт от корпуса Прометя, Гончарова направила его к диску планеты. Старший пилот полностью сосредоточилась на управлении модулем. Она не видела ни командную рубку Прометея, ни замерших позади товарищей. С точностью, какой не знают хирурги, но знают математики, она следовала заранее рассчитанным маршрутом. Переход на более низкую орбиту. Спиральный маневр, позволяющий несколько погасить скорость и вдобавок посменно менять повёрнутые к солнцу бока. Из командной рубки материнского корабля Саша управляла падающим в гравитационный колодец планеты модулем и одновременно проговаривала свои действия вслух.
Сзади доносилось повелительное: –Согласовываю.
Посадочный модуль последовательно терял одну часть за другой, разменивая материальную составляющую на возможность погасить скорость перед посадкой. Между кратерами Стравинского и Шолом-Алейхема взметнулся огненный язык проникающего взрыва. В практически отсутствующее недоразумение заменяющее Меркурию атмосферу выбросило фонтан рыхлого, хорошенько пропечённого, грунта. Пару минут спустя, ровно на то же место, между кратером, названном в честь русско-американского композитора и кратером названном в честь еврейского писателя опустилась последняя и самая главная часть посадочного модуля.
Устало обмякла за пультом управления Саша. Перед ней вздымались плато трёхмерных «твёрдых» голограмм. Хотелось облокотится на них, но голограммы только называются «твёрдыми» потому, что при прикосновениям к ним вызывают иллюзорное ощущение прикосновения к твёрдому телу. На самом деле там ничего нет.
Кто-то протёр вспотевший лоб гигиенической салфеткой. Саша благодарно улыбнулась младшему пилоту и произнесла положенную по протоколу фразу: –Приземление посадочного модуля прошло удачно. К записи приложить подробный лог. Подписываю. Идентификация голоса. Визуальная идентификация. Старший пилот Александра Гончарова.
Антон Романович сказал: –Подтверждаю. Подписываю. Идентификация голоса. Визуальная идентификация. Капитан корабля Прометей, Антон Романович Заёлкин.
Взгляды всех четверых сошлись на крохотной рубиновой точке, мигающей на увеличенной карте изображающей местность между тремя кратерами образующими треугольник. Точка подождала несколько минут, потом сместилась чуть в сторону, а затем начала довольно уверенно перемещаться по направлению к разрытому и уже частично засыпанному строительными роботами котловану, где покоилось раздувшееся металлическое тело зародыша базы, остановившегося в процессе развёртывания недалеко от финишной черты.
