Солнце и тень - страница 36

Еще одним поразительным событием в этом сновидении явилась телепатическая связь с Марией, матерью младенца Христа. Это было поистине удивительное переживание — смотреть ей в глаза и знать, что она полностью меня понимает. Такое обоюдное, одновременное телепатическое общение, как все подлинные телепатические переживания, полностью выходило за рамки слов. Невозможно передать то облегчение и счастье, которое я испытал в этом душевном слиянии.

Телепатическое общение вносит в нашу жизнь множество удивительных, волнующих возможностей. Может быть, в один прекрасный день, когда все человечество достигнет большей психической гармонии, люди смогут общаться друг с другом телепатически, и тогда слова вообще станут практически не нужны. Телепатическая связь, пережитая в этом сне, вдохновила меня на размышления о тех возможностях, которые ожидают нас на некой более высокой ступени эволюции. Во сне я полностью понимал Марию и она полностью понимала меня. В единый миг мы обменялись десятками мыслей и вестей, которые совершенно отчетливо сновали между нами со скоростью света. Каждая весть посылалась по адресу и принималась во всей полноте. Каждая весть передавалась точно, в надлежащем порядке и последовательности. Не было никаких непониманий, никакой необходимости что-то объяснять друг другу. Все происходило легко, без усилий, в считанные мгновения.

Как сказано в Новом Завете, трое мудрецов принесли в дар новорожденному Иисусу три особых подношения: золото, ладан и смирну[17]. Усвоенное мной с детства истолкование этих даров, традиционное для католической веры, было таково: каждый дар нес в себе особый смысл, передавая пророческую весть о жизни новорожденного младенца. Согласно этой изустной традиции, Иисусу принесли в дар золото в знак того, что однажды его объявят царем, ладан — в знак того, что однажды его объявят богом, а смирну, особое лекарственное снадобье, — в знак того, что однажды он претерпит страдания и умрет.

Когда я стал размышлять о том, что во сне принес в дар младенцу Христу золото, мне на ум пришло много мыслей. Каждый человек ощущает насущную потребность сделать свой вклад в жизнь на земле. Я называю эту потребность «насущной», потому что она вытекает из простого факта существования человека. У каждого есть нечто такое, что можно принести в подарок миру. Наше странствие — паломничество, ставшее целью жизни, — не может считаться завершенным, пока паломник не принес свой дар. Внутреннюю потребность принести свой дар испытывает каждый человек. Отказ от нее в конце концов приводит к деградации личности и постепенному обращению нашего «я» от радости к горечи. Поэтому принесение дара и реализация творческого начала личности тесно связаны.

Каждый человек не только ощущает насущную потребность принести дары и сделать свой вклад — я также убежден, что у каждого человека есть свой особый дар, свой «высший дар», превосходящий все его остальные вклады. Некоторые из нас переживают долгую борьбу и длительные поиски, прежде чем обнаружить в себе этот особый дар, полностью осознать свое особое дарование. Другие обнаруживают его легко и довольно рано. Однако после того, как мы его обнаружим, нам предстоит принять важное решение: позволим ли мы себе открыть этот дар миру? Такое открытие требует своеобразного смирения и готовности преодолеть душевное смятение и чувство незащищенности, которое возникает у людей при обнародовании своих особых подношений. Часто оказывается необходимым преодолеть страх и беспокойство по поводу того, что нас при этом ожидает: успех или неудача, похвала или хула, высокая оценка или низкая, как будет выглядеть наш дар в сравнении с дарами других людей, станет ли он для нас средством получения славы и почета и так далее. Преодолевая любые встающие на пути препятствия, мы в конце концов вступаем в союз с той высшей силой, которая помогает нам найти наше истинное место в этом мире и, заняв его, обрести покой ума.

В своем осознаваемом сновидении, поднося в дар младенцу Христу «чистое золото», я совершенно ясно понимал, что приношу самое лучшее, что у меня есть. Во сне у меня и в мыслях не было оставить что-то для себя — я отдавал самое лучшее, потому что наконец-то оказался перед самим Ясным Светом. Высший дар был принесен в мгновенном порыве, сопровождавшимся полным облегчением и абсолютной потерей самообладания (неудержимые рыдания). Смирение было абсолютно полным, оно происходило на всех уровнях моего бытия во сне. Я ощущал, будто каждая клеточка моего тела содрогается от рыданий. Но это смирение ни в коем случае не воспринималось как «потеря». Напротив, во сне я ощущал его как огромное приобретение, как взаимообмен со вселенной, в результате которого я чувствовал себя безмерно обогащенным. Я с радостью и смирением пожертвовал свое чистое золота, рыдающее тело и потерю самообладания, чтобы получить величайший из даров — любящие, безмятежные объятия Ясного Света. Это смирение ни в коем случае не воспринималось как «поражение». Напротив, я ощущал его как вершину величайшей победы, которую я когда-нибудь переживал во сне или вообще в жизни. В этом эпизоде осознаваемого сновидения я столкнулся с важнейшим парадоксом