— Не думаешь же ты, что мы с Эндрю не спорили по этому вопросу много раз за последние три месяца? — ответил Винсент с небольшой вспышкой раздражительности в его голосе.
— Ах, так затем вы двое не пришли к согласию?
Винсент покраснел и на мгновение отвернулся, она медленно кивнула. Винсент всегда был слишком прозрачен. Зато теперь она знала, что была права.
— Я говорила с каждым пилотом, которые возвратились сюда в течение этой весны. Один из них, Сташа Игорович, рассказал мне, что он пилотировал в разведывательном полете всего две недели назад и докладывал о признаках многочисленных броневиков, перемещавшихся в лесу к северу от города.
— Я читал тот доклад, и ты знаешь, так же как и я, что затем, когда Эндрю поднял двух «Шмелей» следующим утром, чтобы проверить эти следы, то тот же зоркий пилот утверждал, что он не видел никаких их признаков.
— Бантаги обучены соблюдать меры маскировки, Винсент. Такие же, какие есть у нас. — Она указала назад, на все важные помещения и механические цеха Артиллерийско-технического Управления. Некогда привлекательные побеленные здания были покрыты слоем грязной коричневой краски. Сетка из ткани, сотканной из зеленых и коричневых полос, была навешена на зданиях так, чтобы с воздуха они были почти невидимы.
— Мне напомнить тебе, раз необходимо, что идею для той сетки мы заимствовали у бантагов? Еще одна вещь, которую Гаарк и его компаньоны, наиболее вероятно принесли из своего собственного мира. На самом деле, я подозреваю, что с воздуха мы видимы намного лучше, чем они. И если так, бантаги должны быть слепыми, чтобы не заметить усиление вдоль фронта Капуа, число пододвинутых орудий, дюжины понтонных мостов и сотни парусиновых шлюпок, ракетные установки, все оборудование, необходимое для прямого нападения через реку. Они ждут нас.
— Может быть, они ждут нас, но войну необходимо решить, и решить сейчас. Нам бы только схватиться с ними, бить их на их собственной территории, мы переломим ситуацию. Будь все проклято, женщина, они все еще находятся менее чем в сотне миль от Рима. Мы должны выбить их оттуда сейчас.
— Или, иначе Рим выйдет из Республики? Теперь ЭТО единственная мотивация для атаки?
— Или Республика, или то, что мы хотим называть Республикой, останется без Рима. — Винсент вздохнул, устало качая головой.
— Варинна, ты также как и я знаешь, что это будет конец страны. Еще одна военная зима и мы развалимся. Даже если мы выиграем сейчас, это в лучшем случае оттянет начало конца. — Винсент снова отвел взгляд на мгновение, понаблюдав, как пилот, который так неуклюже приземлился, выносил хорошую порку от Федора, в то время как командир экипажа указывал на то, что наиболее вероятно была сломана опорная нога колеса и оба взорвались в потоке ругательств.
— Расскажи мне, в чем у нас есть дефицит прямо сейчас, — гневно сказал Винсент, вернувший взгляд на нее.
Она ничего не сказала.
— Так с чего мне начать? Гремучая ртуть для ударных капсюлей? Источник ртути иссякает, еще шесть месяцев и нам, возможно, придется нормировать выдачу патронов, или полностью вернуться к кремниевым ружьям. Как насчет шелка для этих воздушных кораблей? Его нет. Нефть для керосина, бантаги захватили последнюю нефтяную скважину одиннадцать дней назад. Уверен, мы можем заменить жидким топливом из каменного угля, но это — просто еще один пример. А люди… — Его голос затих на мгновение. — Сколько сотен тысяч погибло? Если бы у нас было еще пять корпусов, хотя бы три корпуса, я бы закончил эту войну в течение месяца. Но даже если бы у меня были эти дополнительные солдаты, где, к дьяволу я возьму еще пятьдесят тысяч униформ, патронташей, палаток, прививок от оспы, и пайков для летней кампании, уже не говоря о винтовках и восьмидесяти патронах на человека для хорошей драчки на один день? — Он снова вздохнул, вытягивая свои руки в жесте бесконечной усталости. — Одной из вещей, которые я, как предполагается, прикажу, является сокращение рабочей силы для воздушных кораблей.
— Что?
— Ты услышала меня правильно. Мы с тобой пустились на обоснованную небольшую хитрость подделывания бухгалтерских записей, но некоторые из наших конгрессменов, наконец, поняли это и пришли в ярость. Они хотят, чтобы ресурсы пошли на производство артиллерии или броневиков.
