Ах да, какая-то метка на ауре, дабы местный, а лучше сказать сегодняшний шинигами знал, кто я такой и с чем пришел в его мир. Туда же можно отнести многолетнее знакомство с самим Шином. То есть, простите, шинигами. Но этот пункт весьма спорен.
Стоит сразу объяснить — шинигами, который превратил себя в человека — это не человек. И уже не шинигами. То ли сумасшедший человек, то ли бракованный шинигами. Порой его мысль понять было очень сложно, но чаще я ее так и не понимал. Он мог спокойно общаться, а потом взмахом руки развоплотить дерево, которое в моем внутреннем мире символизировало концентрацию во время медитации. Вы представляете степень моей радости? Я то дерево восемь лет растил. Восемь лет кропотливой работы. И ночью, когда спал, и днем, когда выдавалась возможность. Одним взмахом руки. Как мы выяснили в первый год знакомства, Шин действительно не мог ничего создать или уничтожить в моем мире, а вот вернуть в изначальное состояние — это запросто. Восемь лет... И знаете, что он ответил, когда я успокоился и все же спросил: "Какого дьявола?" Никогда не догадаетесь. Оказывается, Южный крест сегодня злой. Почему злой, в чем это выражается или, хотя бы, что это значит, я от него так и не добился. При этом он не отмалчивался, а честно пытался объяснить, но это был разговор слепого с глухим.
Да и знакомство не означает частого общения. Заявлялся он ко мне, когда хотел. Иногда каждый... каждый раз, когда я был во внутреннем мире, иногда раз в пару месяцев, а однажды его не было двадцать два года. Типа по миру летал, учился быть человеком. Да за такое время, да с его возможностями, даже собака станет человеком.
К слову, однажды он спас меня в реальном мире, а причина этому не его доброта или наша дружба, просто "у того типа слишком зеленая рубашка". Сказал он с дикой яростью в голосе.
В целом Шина можно охарактеризовать как... напряжную личность. Гадит не со зла, помогает не по доброте душевной, ничего ему не надо, ни друзей, ни врагов, но помогает и убивает. Я точно знал, что мне он не навредит, но абсолютно точно не понимал, что он сделает в следующее мгновение. Как я вообще из него хоть что-то вытянул, вот это вопрос вопросов.
На мой очередной кашель, старик осторожно поднял меня на руки. Кстати, да — а сколько лет телу? То, что я попаду в тело ребенка, мне было известно, а вот возраст Шин определял крайне плохо. Точнее, как он сам сказал, определить легко, но у него совсем другая система мер. Информация о том, что у души, покинувшей тело ребенка, было триста шестнадцать karakichi, мне как-то ничего не говорит. А ведь, бла-бла-бла... настолько точно даже боги не могут определить.
— Тише, малыш, — произнес тихо старик после очередного кашля. Позволяла бы гордость — от боли выл. — Тише. Все будет хорошо. Все будет отлично.
Да уж, надеюсь, что будет. А пока, чтобы и правда не взвыть, можно и в бессознанку уйти.
***
Очнувшись в следующий раз, отметил, что ничего не болит. Слегка пошевелился, но кроме некоторого дискомфорта ничего не ощущал. А вот когда решил привстать на кровати, вот тогда мне и прилетело — все тело разом ощутил. Что ж, могу и не шевелиться.
Старик, одетый в мужское кимоно, навестил меня минут через пять, как я очнулся. К слову, он так меня и навещал — придет, проверит меня, посидит рядом, уйдет, а минут через пять-семь вновь придёт. Но уже на четвертый раз мне это надоело. Только приобретенная в прошлой жизни привычка не болтать лишнего не давала мне начать разговор. Точнее не так — начать тот самый разговор. Затронуть ту самую тему. Но Шин сказал, что Узумаки поймет и поможет, а на моей памяти в людях он не ошибался ни разу. Если сказал, что человек говно, значит говно. Вот если за этим следовали различные уточнения, типа "Говно, но в обще казуальном смысле", вот тогда стоило начать все проверять. Но с Узумаки он был более чем категоричен.
— Старик, — обратился я к нему, когда он очередной раз присел рядом. — Договор с шинигами "О спасении" вступает в силу. Извини, но твой внук мертв.
Глаза Узумаки в одно мгновение стали пусты. Но тут он замотал головой и зачастил:
