И Жиль внезапно вспомнил. Он вспомнил, почему имя Керноа показалось ему знакомым, из глубины памяти он услышал голос Тюдаля де Сен-Мелэна, старшего брата Жюдит: «Она была подобрана врачом из Ванна, неким Джобом Керноа. Он нашел ее под колесами кареты, умирающей от голода…»
Так говорил Тюдаль перед тем, как пасть от руки Турнемина. Керноа женился на Жюдит, чтобы вырвать ее из алчных лап жестоких братьев, но они, ее братья, убили его в вечер свадьбы, а потом заживо закопали свою сестру в лесу Пемпон. Керноа был первой жертвой прекрасной сирены, и она до сих пор продолжала использовать его имя, слегка измененное дворянской частицей «де».
Испытывая скорей презрение, чем гнев, Турнемин сел на лошадь и спокойно доехал до улицы Клиши. В старом особняке Ришелье веселье было в самом разгаре, пожалуй, карет и лошадей во дворе стало даже больше, звучала музыка, в освещенных окнах мелькали силуэты гостей.
Жиль вернул швейцару лошадь, в маленькой гостиной привел в порядок растрепавшуюся шевелюру, смахнул пыль с сапог и спокойным шагом направился в зеленый салон.
Вокруг игорных столов толпились игроки, элегантный шезлонг пустовал. Королева Ночи с толпой своих обожателей перешла в другой салон, отделанный черным лаком. С бокалом шампанского в руке она смеялась, слушая комплименты, которые нашептывал ей один из гостей. Сияющий и гордый, как павлин, Поль-Джонс, только что удостоившийся счастья приложиться к ручке Королевы Ночи, наконец заметил Турнемина. Адмирал был уже пьян, но на ногах держался крепко.
— А, вот и вы! Клянусь, я уже потерял надежду вас увидеть! Я был просто в отчаянии!
— Надеюсь, отчаяние не помешало вам веселиться, адмирал, — ответил Жиль, немного форсируя американский акцент. — Я задержался в миссии несколько дольше, чем рассчитывал. И потом, у меня было одно маленькое дельце. Но вы представите меня?
— С радостью. Дорогой и прекрасный друг, позвольте представить вам одного из моих земляков, капитана Джона Вогана, сына известного у нас моряка и пирата. Он сгорает от желания познакомиться с вами.
Темные глаза молодой женщины равнодушно скользнули по лицу Турнемина, потом она более внимательно оглядела его с ног до головы, словно богатый плантатор, собирающийся купить нового раба.
— Это правда, сударь, вы сгорали? — спросили ее красивые губы, на которых еще блестели капли вина. — Это интересно…
— Готов с вами согласиться, это действительно интересно. Да, я сгорал и сейчас горю, огонь страсти мучает меня, но, надеюсь, с вашей помощью мы его погасим.
Жюдит нахмурила брови, ей явно не понравился слишком фамильярный тон нового гостя.
— Что вы хотите сказать? — спросила она высокомерно.
— Ничего особенного, сударыня. Все очень просто, — ответил Жиль спокойно. — Вы очень красивы, — теперь уже его глаза заскользили по открытой груди и высокой шее молодой женщины, — а красота — это товар, и, как любой товар, она продается. Вы мне понравились, я вас хочу.
Назовите свою цену, и мы закончим ночь в вашей кровати.
Крик негодования был ответом на его дерзкие слова, хрустальный бокал выпал из руки Жюдит, она замахнулась на своего обидчика. Но Турнемин действовал быстрее, он перехватил ее руку.
— Ну-ну! Спокойно! В чем дело? — проворчал он. — При вашем ремесле нельзя быть такой щепетильной!
— Вы что, с ума сошли, Воган? — выпалил ошарашенный Поль-Джонс. — Вы, наверное, пьяны…
— Ничуть. Не понимаю, зачем столько выкрутасов, если хочешь провести ночь с
понравившейся тебе куртизанкой…
Жиль по-прежнему крепко держал Жюдит за руку, не давая ей вырваться, а она, корчась от ярости и боли, пыталась освободиться. Возмущенные гости окружили их.
— Сразу видно, сударь, что вы из страны дикарей! — воскликнул один из них, хватаясь за шпагу. — Вы, животное, отпустите женщину!
Но Турнемин не стал дожидаться, чтобы противник подошел к нему вплотную, он отступил к стене, одной рукой крепко прижимая к себе пленницу, другой обнажая шпагу.
— Ну-ка, господа! Кто хочет потребовать ее с оружием в руке? Кто хочет сразиться за шлюху?!
— Сипрен! Анатоль! — кричала Жюдит. — Освободите меня и выбросите этого негодяя на улицу. — На зов прибежали оба швейцара, а с ними и все встревоженные любители азарта. Молодой человек рассмеялся.
