Сборы, разумеется, были недолгими; через несколько минут вся кавалькада уже мчалась прочь, оставив ранчо на произвол судьбы.
До полудня бегство проходило без всяких приключений. Индейцев не было и следа. Казалось, беглецам удалось уйти от них, но гаучо не обманывались ложными надеждами: патагонцы — чуть ли не лучшие в мире следопыты, ищейки, и, раз напав на след, не покидают его, покуда добыча не попадет в их руки. Значит, надо было ожидать погони и во что бы то ни стало уходить, и уходить подальше, в надежде достигнуть территории, куда патагонцы не посмеют проникнуть из опасения встречи с правительственными войсками, отрядом гаучо или каким-нибудь племенем, желающем жить с белыми в мире.
Но около полудня оба моряка почувствовали себя настолько утомленными, что пришлось сделать маленький перерыв в путешествии. Кстати, по пути Району удалось заарканить какую-то не летевшую, а бежавшую птицу, напоминавшую страуса в миниатюре, и из нее можно было приготовить обед.
Однако приходилось торопиться и при этом соблюдать крайнюю осторожность, потому что индейцы могли оказаться поблизости.
Рамон разрешил развести огонь для того, чтобы изжарить добычу, но при непременном условии — для костра брать только сухие стволы растений, чтобы получался легкий белый дым, быстро рассеивающийся в воздухе, который индейцы могли заметить не так легко, как густой черный дым от костра из сырого дерева.
Все принялись собирать топливо, как вдруг Кардосо, предававшийся с увлечением делу, пронзительно вскрикнул. Диего, находившийся в двух шагах, подбежал к нему в испуге:
— Что с тобой, парень? Юнга! Да что с тобой? Говори же! Мальчик, дрожа всем телом, показал на какое-то маленькое насекомое, ползущее по его голой до колена ноге.
— Он укусил!.. Укусил!.. Больно. Больно. Диего! Помоги мне!.. Ох… Горит…
Диего нагнулся, чтобы рассмотреть укусившее мальчика насекомое, и обмер: по ноге Кардосо полз отвратительный маленький черный южноамериканский скорпион…
На крик подоспел Рамон. Одним ударом ножа он смахнул ядовитое животное с тела мальчика и растоптал гадину.
Тем временем Кардосо, дрожа всем телом, начал корчиться от боли: яд скорпиона проникал в его кровь и делал свое дело. И Диего не знал, что же предпринять, как помочь ужаленному…
Надо было бы раскалить кусок железа и выжечь рану. Но костер еще только лениво разгорался, и нагревать железо пришлось бы слишком долго.
В то же время Диего, решившись на все, склонился к мальчику, быстрым и ловким ударом своего острого ножа рассек крест-накрест ранку, уже окруженную зловещей синеватой опухолью, и припал к ране, высасывая отравленную кровь. Если бы у него во рту была хоть одна царапина, он рисковал отравиться. Но что за беда? Не мог же он оставить умирать этого храброго подростка.
Не терял даром времени и Рамон: он склонился над землей и ходил, раздвигая руками ветви растений, будто ища что-то. Минуту спустя он возвратился, держа в руках вырытый им из земли темный и мягкий корешок какого-то растения. Разжевав своими крепкими зубами корешок, он положил образовавшуюся массу на ранку на ноге Кардосо и перевязал ее платком.
— Вы думаете, это поможет? — тревожно спросил его Диего, не спуская глаз с помертвевшего лица юнги, который без чувств и почти без дыхания лежал на земле.
— Конечно же, поможет, — отозвался гаучо. — Плохо только одно: как мы будем двигаться дальше? Его нельзя трогать с места. Нужен полный покой. Надо, чтобы он отлежался…
— Может быть, индейцы не отыскали еще наших следов?
— Ну, на это нечего надеяться!
— Тогда… спасайтесь вы сами, оставьте нас тут!
— Глупости! — решительно ответил гаучо. — Разве вы не наши гости? Разве мы с братом знали бы хоть минуту покоя, если бы, пожертвовав вами, спасли собственную жизнь? Разве мы смели бы потом взглянуть в глаза добрым людям? Нет, кабальеро. Так нельзя.
— Но что же делать?
— Подождем час или два. Может быть, мальчик поправится скорее, чем мы думаем…
В самом деле, Кардосо довольно скоро очнулся, и хотя он чувствовал себя плохо, тем не менее был уже в силах продолжать путь.
Вскочив на отдохнувших лошадей, путешественники двинулись на северо-запад, надеясь, что индейцы от них еще довольно далеки. Но, увы, эта надежда оказалась пустой: не прошло и часа, как сзади послышались яростные крики и вслед им засвистели пули.
