Кругом звенело, орало, стреляло, кто-то стонал, кто-то ругался, да, внося свою лепту в остервенелый шум боя, жалобно ржали кони. Поразив очередного разбойника, Никита высматривал главного врага… И наконец, нашел! Здоровенный чернобородый верзила с непокрытою головою и в расстегнутом на могучей груди армяке. Яростно отбивался от нападавших… широкою абордажною саблей!
Ну, вот он, гад! Ага… Получишь сейчас за дев несчастных… за всё!
Абордажная сабля… Короткий, но широкий клинок с массивною гардою хорошо защищал кисть и был приспособлен для нанесения ударов на близком расстоянии в тесном пространстве корабля. Каким образом сие оружие оказалось в смоленских лесах – бог весть. Может, случайно, а может, главарь шайки и сам когда-то пиратствовал, всякое могло быть.
Что ж…
Сделав пару прыжков, лоцман оказался прямо перед верзилой и тут же нанес удар! Упырь среагировал мгновенно, с ухмылкой подставив клинок… Крест-накрест – удар, звон, искры в глаза! И снова удар… целая череда – быстрый, едва уловимый – от плеча, от кисти, с выпадом!
Злодей, конечно, обладал невероятною силой, да и оружие выбрал себе под стать… Только вот фехтовать широкой и тяжелою саблей оказалось очень неудобно, а на близкое расстояние Бутурлин верзилу не подпускал. Длинный, едва изогнутый клинок вполне позволял отражать натиск разбойника…
Вот еще удар! Вот еще! А теперь – снова крест-накрест… отскок и – быстрый короткий выпад, укол…
Сабля Бутурлина пробила врагу левое плечо, и пробила хорошо – фонтаном хлынула кровь! Упырь побледнел, пошатнулся… и с жутким криком бросился на соперника, вложив в удар всю свою ярость!
Никита ощутил злость врага даже чисто физически, как опытный фехтовальщик – диестро, предугадал направление атаки… И вовремя отскочил! Однако и лиходей оказался не лыком шит: тут же развернулся, ударил эфесом словно кастетом, едва не проломив Никите скулу…
Лоцман увернулся, успел, и сам нанес удар – быстрый, как молния, от кисти…
Выронив саблю, верзила зарычал, словно дикий зверь, и бросился на врага, вытянув длинные руки с корявыми хваткими пальцами… Видать, хотел схватить Никиту за горло. И непременно нарвался бы на клинок, сам бы себя насадил – саблей ведь не только рубить, но и колоть можно, про что некоторые забывают – а зря!
Налетел бы лиходей на бутурлинскую саблю… Коли б не Семка, слуга. Сей чернявый, чем-то похожий на медведя, увалень ловко приласкал супостата оглоблей по башке. Просто подошел да ударил – н-на! Лиходей так и пал в травищу! Просто повалился, как куль.
– Одна-ако! – заценил удар Никита Петрович. – Паря, ты где оглоблю-то взял, а?
– Да тут их много… – Семен засмущался, зарделся, как красная девица. – Палаш-то я где-то обронил… Вот и пришлося!
– Обронил! – оглядываясь по сторонам, передразнил Бутурлин. – Все бы тебе оружие разбазаривать. Чтоб сыскал!
– Угу!
– Что с этим?
Увалень склонился над поверженным главарем, прислушался:
– Да вроде дышит.
– В обоз его. Потом, в селе, поговорим, допросим.
С разбойничьей ватагой дворяне, рейтары и драгуны покончили умело и быстро. Что значит опыт! Сражались достойно, оружному бою и построениям воинским обучены были хоть куда. Да и внезапность нападения свое дело сделало.
* * *
В Плесово сводный отряд возвратился с победой, и по сему случаю оба воеводы – Потемкин и Змеев – объявили пир. Тем более что хлеб-то удалось спасти, привезти – и то для предстоящего похода было большое и важное дело.
На этот раз пировали в хоромах местного помещика, в горнице, куда, естественно, пригласили далеко не всех. Выпивали, кушали, разговаривали. Князь-воевода Потемкин, подозвав к себе Никиту Петровича, вновь принялся говорить туманами да загадками. Вспомнил про батюшку-царя, которого все здесь ждали, да намекнул Бутурлину, что-де имеется для него одно важное для дальнейшей карьеры дело – и тут все зависит от царского слова. Как государь решит. Назначит ли? Или, может, кого другого на то дело поставит? Всякое могло быть. Но коли решит доверить все Никите, да ежели сам-то Никита «дело, как надо, сладит», то быть парню в новгородских рейтарах, капитаном… а то и бери выше – майором! Какое именно дело, князь не говорил, да ушлый Бутурлин догадался. Наверняка то же, что и в прошлом году в Ниене. Вести разведку, добыть сведения… Только на этот раз, по всему выходит – в Риге.
