Тот-Амон знал, что не сможет вернуться в Стигию, пока дочь его убитого врага стоит перед престолом Львиноголовой в луксурском храме, ибо даже Сет, Владыка Мрака, избегает гневить свою грозную мать. И однажды ночью он выкрал маленькую Тхемнетх из дома, в котором она жила, умертвив ее служанок и евнухов. Он лишил ее девственности, чтобы больше никогда не смогла она стать Жрицей, и продал шемитам. Тхемнетх истекала кровью целую луну, но выжила. Но кому нужна женщина шести лет, с душой тысячи старых Жриц? Ее продавали за все меньшую и меньшую цену, пока не купила ее домья Белеза из Зингары и не сделала родной дочерью. Понравилась вам моя история, кара миа?
— Девочка, бедная моя девочка, — только и смогла сказать Белеза, обнимая ее напряженные плечи. — Забудь все это, забудь, как дурной сон!
Тина наконец взглянула на заплаканное лицо Белезы.
— Я хотела забыть. Что я могу теперь, где моя сила? Все сгорело. Я почти забыла. Но он пришел. Он снова пришел в мою жизнь, и снова рушит ее. Слышите?
Белеза прислушалась. Монотонный звук, который она вначале приняла за шум дождя за окном, доносился все отчетливее. Как будто где-то далеко били в гулкий барабан. Ритм то нарастал, то замедлялся, складываясь в подобие мелодии.
— Черный человек творит черное колдовство в черном лесу. Скоро волны и камни обрушатся на нас, — сказала Тина очень спокойно.
Белеза выглянула в окно. Светлеющее небо заволакивали тучи. Они шли словно со всех сторон, сталкиваясь и перемешиваясь, набухая бурей. Первая молния блеснула в небе, и Белеза не успела сосчитать до трех, как оглушительный раскат грома накрыл форт.
— Корабль! — дико закричала Белеза. — В бухте на рейде стоит корабль! Его разобьет о скалы, и мы никогда не выберемся отсюда!
— Я думаю, того ему и нужно, — мрачно сказала Тина. — Тогда на берегу он узнал меня, но теперь, как он думает, я — ничто, и не против меня его чародейство. Но он будет рад погубить вместе с графом и всех, кто окажется поблизости.
— Но нельзя же так сидеть, надо что-то делать!
— Что? — обреченно спросила девочка. Теперь она снова выглядела той старой больной обезьянкой, какой ее впервые увидела Белеза.
— Я пойду подниму Зароно! Пусть спасает свой корабль!
Белеза решительно распахнула дверь.
— Стойте! Стойте, моя домья, я с вами! — закричала девочка. Это был крик самого обыкновенного ребенка, который боится остаться один в темноте в штормовую ночь. Белеза облегченно вздохнула. Она уже начинала побаиваться своей воспитанницы, но теперь перед ней была прежняя Тина.
— Тогда одевайся скорее.
— Вам тоже надо надеть что-нибудь теплое, — заявила девочка, натягивая свое шерстяное платье.
— Да, я возьму меховой плащ.
Прикрыв дверь, Белеза направилась было к нише с одеждой, но замерла на полшаге.
— Кто это? — прошептала она.
По коридору жилого крыла кто-то шел. Половицы не скрипели у него под ногами, шорох шагов был едва слышен, словно шепот в осенней листве. Тяжелые сапоги солдат стучали гораздо громче, да и не мог идти в такой час по жилому крылу ни один солдат. Комната Гальборо находилась в другом конце коридора, шаги дяди Белеза знала наизусть. Судя по размеренности походки, это был все-таки мужчина, но мужчина совершенно невесомый. Белеза попыталась заглянуть в замочную скважину, и в этот миг черная тень проскользила мимо ее двери. Девушка буквально примерзла к полу, не в силах ни пошевельнуться, ни вздохнуть. Тина скрючилась на кровати, держа башмак в руке.
— Это он! — одними губами прошептала она.
Шаги удалялись в сторону спальни графа. Белеза собрала все силы, чтобы крикнуть, как-то предупредить — но не смогла выдавить из себя даже мышиного писка. В полном оцепенении слышала она, как черный человек тихо смеется под дверью графа, а затем уходит — так же неслышно, как и пришел. Глаза Белезы стали совершенно круглыми от ужаса, холодный пот выступил на лбу. За этим призраком, как шлейф за модным платьем, тянулся страх — страх, леденящий кровь и душу, страх изначальный, могильный.
Опомнившись, Белеза бросилась вон. Осторожно подергала ручку двери дядиной комнаты: заперта. «Надеюсь, он не может ходить сквозь стены», — прошептала Белеза. Пережитый ужас рвался наружу желанием немедленно что-нибудь предпринять. Новая молния перечертила небо. В коридор выскочила уже совершенно одетая Тина, в руках у нее был теплый меховой плащ.
