И еще он сказал:
— Эта улица, которая тянется справа от нас, как вы видите, вся увешана фонарями из красного шелка. Подобные фонари у нас принято вешать над дверью публичных домов. В Ханчжоу строго следят за проститутками, их объединяют в отдельные гильдии, от очень дорогих куртизанок и до портовых шлюх, женщин время от времени обследуют, чтобы удостовериться, что они здоровы и чисты.
До этого я довольно долго только молчал или что-то невнятно бормотал в ответ на замечания Фунга, но когда он упомянул о проститутках, сказал:
— Я заметил, что некоторые из них свободно прогуливаются по улице при свете дня, я не видел ничего подобного ни в одном городе. Похоже, в Ханчжоу к ним относятся довольно терпимо.
— Хм. Те, которые прогуливаются далеко от своего дома, — это проститутки-мужчины. Отдельная гильдия, которая тоже регламентируется законами. Когда станете договариваться с шлюхой, сначала посмотрите на ее браслеты. Если один из них медный, то это не женщина, даже если она облачена в женское платье. Подобный медный браслет предписано носить в городе, чтобы помешать мужчинам-проституткам, несчастным негодяям, изображать из себя то, чем они не являются.
Я без всякой радости припомнил, что и сам племянник одного такого негодяя, и ответил, возможно, немного раздраженно:
— Ханчжоу, похоже, довольно терпим во многих отношениях, чего о вас, боюсь, не скажешь.
На это судья вежливо заметил:
— Я даосист. Каждый идет своим собственным путем. Мужчина, который любит себе подобных, невольно иногда становится евнухом. Их обоих укоряют родители, потому что они не продолжают род, и им не требуется еще и мое осуждение. А теперь посмотрите, вон там, справа, эта высокая и похожая на барабан башня обозначает центр города, это наше самое высокое сооружение. На ней день и ночь находятся люди, чтобы при помощи барабанного боя предупредить о пожаре. В случае чего Ханчжоу нет нужды полагаться на случайных прохожих или добровольцев. Тысяча человек в нашем городе регулярно получают плату только за то, что они постоянно готовы выполнить свою работу.
Баркас медленно подплыл к пристани у нашего собственного дома, словно мы оказались в Венеции, а дом был целым палаццо. По обеим сторонам от входа стояли часовые, у каждого в руках было нечто напоминающее пику, с острым лезвием на конце и таким же наконечником. Никогда еще я не видел таких высоченных хань.
— Да, настоящие здоровяки, — сказал Фунг, заметив мое восхищение. — Я бы сказал, что каждый из них чуть ли не шестнадцать ладоней ростом.
— Думаю, вы ошибаетесь, — возразил я. — Я сам семнадцать ладоней ростом, а они чуть не на полголовы выше меня. — И насмешливо добавил: — Если вы настолько плохо считаете, то я удивляюсь, что вас приставили в качестве помощника к сборщику налогов.
— Пожалуй, ван действительно ошибся, — ответил он таким же задорным тоном, — потому что я знаю только ханьский способ счета. Рост обычного человека действительно, как правило, считают от кончиков ног до головы, но у воина рост измеряют лишь до плеча.
— Cazza beta! Почему?
— Обычно их ставят парами, чтобы нести шесты. Поскольку они пешие воины, а не всадники, они сами и несут свой груз. Но еще так делают, поскольку считается, что хорошему и послушному воину нет нужды раздумывать, так что голова ему не нужна.
Я в восхищении и изумлении покачал своей собственной головой и извинился перед судьей за то, что даже слегка усомнился в его познаниях. Затем, после того как мы снова сменили наши туфли на шлепанцы, он повел нас с Ху Шенг по всему дому, чтобы мы могли осмотреть его. В то время как слуги в каждой комнате падали один за другим на колени в ko-tou, приветствуя нас, Фунг показывал нам то одно, то другое приспособление, которые должны были обеспечить нам уют и комфорт. У дома даже был сад с прудом, в котором росли лотосы; сад этот располагался в центре, над ним склонились цветущие деревья. Гравий на дорожках не был ровным, он был насыпан в виде изящных рисунков. Меня особенно поразило одно украшение: огромный сидящий лев, который сторожил вход из дома в сад. Он был изваян из единого куска камня и так искусно сделан, что у него имелся даже каменный шар в полуоткрытой пасти. Шар можно было пальцами катать в пасти туда-сюда, но нельзя было вытащить.
