И вот девятнадцать талионов и двадцать три конвойных фрегата направились к Виго. 22 сентября они беспрепятственно вошли в бухту. Шаторено выполнил свою миссию. Веласко мог считать свой флот вне опасности. Впрочем, были приняты меры предосторожности: число береговых орудий, защищавших гавань, удвоено, гарнизоны обеих батарей усилены, а горловина перегорожена цепями и сваями. Уверенные в безопасности испанцы отправили пять фрегатов обратно во Францию. Казалось, дело в шляпе.
Но нет! Потому что испанцы, конечно, гениальный народ, может быть, самый гениальный на свете. Они дали миру Сервантеса, Гойю, Веласкеса и Лопе де Вега. Но у этого гениального народа есть родовой порок. Испанцы — администраторы, в самом кошмарном смысле этого слова, медлительные перестраховщики и рутинеры.
Оставалось только разгрузить «Серебряный флот» — и всему конец. Но ведь это было бы слишком просто… А незыблемое правило требовало, чтобы все товары, направлявшиеся в Америку и прибывавшие из Америки, проходили через Севильскую торговую палату: там велась их инвентаризация, выдавались королевские лицензии. Так что разгружаться нельзя! Разве что перевезти весь груз по суше в Севилью. Но представьте себе, каково везти на подводах тысячи и тысячи тонн золота, какая для них нужна охрана, каков риск потерь! Впрочем, королева Мария-Луиза Савойская, правившая тогда от имени супруга (король был на войне в Италии), повелела немедленно разгрузить и отправить в Мадрид королевскую часть и еще некоторую часть золота в монетах и слитках.
А «Серебряный флот» с большей частью сокровищ сочли разумным оставить запертым в бухте Виго, пока англичанам с голландцами не надоест его сторожить и они не снимут блокаду. Тогда талионы смогут направиться в Севилью, а на худой конец — в Кадикс или Санлукар. Идея, вроде бы, недурная. Все было бы гладко, если бы противник не принял своих мер. К тому же думали, что оборона гавани совершенно достаточна, а оказалась она просто смешной.
Итак, девятнадцать галионов стоят на якоре в глубине бухты, в гавани Редондела. Их защита: перегородка в проливе, две батареи и восемнадцать фрегатов Шаторено, стоящих веером у входа в пролив. Точная позиция галионов: в бухте Сан Симоне, между проливом, островами Сиес и деревней Ре дон де ла. Там легкая зыбь покачивает огромные плавучие сейфы со звучными именами: «Хесус-Мария-Хосе», «Санта Крус», «Нуэстра Сеньора де лос Долорес», «Ла Капитана», «Сан Диего», «Адхуан Бестра», «Сан Хуан», «Сантис-сима Тринидад», «Сан Хуан Батиста», «Нуэстра Сеньора дель Росарио», «Нуэстра Сеньора де лас Мерседес», «Тохо», «Сакра Фамилиа», «Нуэстра Сеньора де лас Анимас», «Сан Кристо де Бу эн Виахе»… И у каждого в кедровом круглом чреве дремлют богатства, собранные в Перу и Мексике.
Дремота продолжалась ровно месяц. А 21 октября сто пятьдесят кораблей англо-голландского флота под командой адмирала Рука неожиданно напали на Виго. Рук высадил на берег восемь тысяч человек, уничтожил береговые гарнизоны, направил на перегородку суда-тараны и освободил проход. Правда, у входа в гавань собрались восемнадцать фрегатов Шаторено. Но силы противника превосходят их в восемь раз, а его тридцатитысячный экипаж воодушевлен жаждой наживы: вот оно золото, прямо под носом! Тридцать тысяч солдат превратились в тридцать тысяч разнузданных пиратов; перед их мысленным взором проносятся тучи пиастров, дублонов, жемчуга…
И вот тридцать тысяч озверевших мужчин устремились на абордаж фрегатов и талионов; их поддерживал адский огонь 311 орудий. Беспрецедентное, воистину апокалиптическое сражение! Две сотни кораблей сгрудились борт к борту, без возможности маневра, сцепленные абордажными крючьями; их мачты сломаны, снасти перепутаны…
Французы с испанцами держались под натиском массы людей и ливнем картечи, пока хватало сил. Наконец, неприятель торжествует; защитники гавани почти полностью перебиты. И тогда Веласко принимает отчаянное решение: отдает команду поджечь галионы. Пусть лучше гордый Серебряный флот затонет со всеми своими богатствами, чем попадет в руки врагов.
