IV
МЕСТО ДЕЙСТВИЯ: У МЕРТВОГО МОРЯ
Идентификация библейских названий местностей заведомо ненадежна. Хорошо известные в свое время города и поселения часто бесследно исчезали, а занимаемые ими территории впоследствии снова заселялись и назывались по-новому. Даже в тех случаях, когда древние наименования сохранились в более или менее поддающейся опознанию форме, они в наши дни нередко относятся не к древнему поселению, а к соседней деревне. При исследовании вопроса часто оказываются полезными описания христиан, совершавших паломничество к «святым местам», однако они также не всегда заслуживают доверия. В отдельных случаях на помощь приходят древние письменные источники из Месопотамии и Египта, труды греческих историков и географов. Их свидетельства, бесспорно, ценны, но выводы, сделанные на их основе, не могут считаться окончательными. Составленный с учетом последних данных науки Атлас Библии при локализации тех или иных пунктов по их названиям пользуется всеми указанными выше разнообразными источниками, соответственно оцененными и критически исследованными археологами и филологами, однако едва ли кто станет оспаривать, что и здесь мы с достаточной уверенностью можем говорить лишь о названиях мест, составляющих довольно скромную долю библейской топонимики.
Поскольку в нашем свитке при указании мест сокрытия сокровищ иногда применяются библейские названия, мы стоим перед подобными проблемами, только еще более усложненными следующим обстоятельством: древний писец, возможно для того чтобы запутать непосвященных, постоянно обозначает хорошо известные места сходными по значению или синонимичными названиями. Таким образом, если мы, к полному своему удовольствию, даже и разгадаем до конца таинственный текст нашего свитка, то это все же не поможет нам локализовать те или иные места, основываясь на названиях, сохраненных для нас традицией I века. Разгадать текст и установить, где данное место находилось на самом деле, — не одно и то же. У евреев I века, как и у ранних христианских паломников, была, по-видимому, вполне определенная традиция, касающаяся расположения какого-либо пункта, упомянутого в Ветхом завете. Однако созвучия в названиях, а то и путаница в самих библейских текстах вполне могли ввести в заблуждение и их. Представления древних о том, где было расположено то или иное место, и являются предметом настоящего исследования.
По нашему мнению, различного рода географические названия, упомянутые в описи сокровищ, распределяются по трем главным районам:
1. Местности у Мертвого моря (включая Кумран)
2. Окрестности Иерихона.
3. Иерусалим.
Долина Ахор
С первой же строкой нашего свитка мы попадаем в область почти у самого Кумрана:
«В крепости, которая в долине Ахор, сорок локтей под ступенями, ведущими к востоку: сундук с деньгами и его содержимое: семнадцать талантов весом».
Согласно Книге Иисуса Навина (Иис VII, 24–26), с этой местностью связана история об Ахане, который навлек на себя гнев божий, утаив часть добычи, захваченной при разграблении Иерихона (вместо того чтобы — полностью ее уничтожить в соответствии с религиозными обычаями). Долина упоминается также как один из пунктов на северо-восточной границе Иудеи (Иис XV, 7), на основании чего (а также и по контексту свитка) она достаточно надежно идентифицируется сегодня с Букей'а, или «Долинкой», плато в пять миль, простирающимся параллельно кумранским скалам и возвышающимся над ними (PDSS, табл. 90).
Долина Ахор имела и эсхатологическое[52] значение: Осия говорит о ней, как о «преддверье надежды» [II, 15 (евр. 17)][53], а Исайя пророчит наступление дня, когда эта часть дикой пустыни станет «местом отдыха для волов» (LXV, 10). Трудно представить, будто ессеи, для которых указанное место могло стать самыми близкими по местоположению и самыми истинными по их воззрениям вратами в Новый Иерусалим (и которым оно, вероятно, уже в это время, как ныне бедуинам, служило пахотной землей), забыли в Кумране о религиозном значении долины. Отрывок из книги Осии поможет нам понять, каким образом ессеи избрали путь добровольного изгнания и духовного возрождения: «Посему вот и я увлеку ее, приведу ее в пустыню и буду говорить к сердцу ее. И дам ей оттуда виноградники ее и долину Ахор, в преддверье надежды; и она будет петь там, как во дни юности своей и как в день выхода своего из» Египта» (Ос II, 16–17)
