В следующий раз я видел Янтарную комнату уже в более жалком состоянии. Картон был содран во многих местах, рельефы оббиты, осколки янтаря покрывали пол вдоль стены».
Разумеется, с первых же дней оккупации в Пушкин наведывались и представители органов культуры. Осматривали дворец, регистрировали ценности, но не могли их вывезти: нужно было специальное разрешение главнокомандующего 18-й армии; из-за упорных боев получить такое разрешение никак не удавалось.
Для нас очень важно установить как можно точнее: когда было получено разрешение на отправку ценностей — ведь тот, кто отдал такое распоряжение, мог знать и о дальнейшей судьбе Янтарной комнаты. Даже если бы люди уже не могли (или не хотели) сообщить нам что-то важное, определенную информацию можно было бы найти в архивах конкретных воинских частей. Однако наши предположения колебались между осенью сорок первого и летом сорок второго, а за это время во дворце побывало много всяких воинских соединений.
Несколько косвенных доказательств, несомненно, указывало на конец 1941 г.
Во-первых, опубликованные показания захваченного в плен в 1942 г. оберштурмфюрера СС Нормана Ферстера. Он очень подробно описал, как происходил вывоз ценностей из Екатерининского дворца, категорически, впрочем, отрицая свое участие в этом деянии. Однако сведения Ферстера об устройстве дворца были настолько точны, что скорее всего они основывались на личных впечатлениях. С января 1942 г. и по момент пленения Ферстер возглавлял команду «культурграбителей» в составе группы армий «Юг», и, следовательно, в Пушкине он мог находиться лишь до этого момента.
Вторым косвенным доказательством стал каталог вывезенных из СССР предметов искусства, который выпустило министерство иностранных дел Риббентропа в марте 1942 г., — в нем упоминались предметы из Екатерининского дворца.
И наконец, нам повезло: мы нашли документ, отметавший все сомнения. Когда в ноябре 1942 г. ТАСС распространил в Европе информацию, полученную от военнопленного Ферстера, общественное мнение было очень возбуждено, и фюрер затребовал разъяснений от министерства Риббентропа. И вот это разъяснение найдено!
Читаем: «Из Екатерининского замка в безопасное место осенью 1941 г. был вывезен Янтарный кабинет, подарок прусского короля Фридриха I (ошибка — на самом деле: подарок его сына Фридриха Вильгельма I) Петру I, причем были вынуты отдельные детали. Кабинет временно разместили в Кенигсбергском замке. Таким образом, это уникальное произведение искусства сохранено от разрушения. Тогда же помимо того было вывезено 18 грузовиков наиболее ценной мебели и др. произведений искусства, и прежде всего картин… в Кенигсберг для их лучшей сохранности».
Итак, сомнений нет — осень сорок первого.
В эти дни Гитлер терялся в догадках: сумеют ли Советы вывезти из Ленинграда шедевры Эрмитажа? 22 сентября за обедом он вновь заговорил о музеях в Ленинграде и его окрестностях. Кто-то напомнил ему о фонтане «Нептун» в Петергофе (Петродворец) — нюрнбергская работа, XVII век! Немедленно последовало указание в группу армий «Север», и ротмистр резерва граф Эрнс-Отто Солмс-Лаубах (искусствовед по специальности) приступил к демонтажу бронзового фонтана. Заодно, правда, демонтировали и увезли знаменитую статую Самсона, как и остальные скульптуры Большого каскада, которые не имели к Нюрнбергу никакого отношения. Все это не найдено и по сей день. Один лишь фонтан «Нептун» удалось обнаружить — он оказался в Нюрнберге, в Национальном немецком музее.
А граф Солмс надолго задержался в пригородных ленинградских дворцах. По всей вероятности, приказ начальства не ограничивал деятельность этого ценителя культуры исключительно Петергофом: в документах 18-й армии мы обнаружили запись о том, что графу Солмсу предоставляются рабочая сила и грузовые машины для вывозки особо ценных вещей из дворца в Пушкине. Но какие это были вещи?
В 1966 г. граф Солмс-Лаубах, директор музея художественных промыслов во Франкфурте-на-Майне, во всеуслышание заявил, что он в самом деле занимался «эвакуацией» ценностей из Екатерининского дворца и, в частности, Янтарной комнаты: «Отдельные детали Янтарной комнаты были тщательно упакованы в ящики и через Плескау
