— Нет тут никакого могильника. Зря стараемся.
Я оторопел.
— Это почему?
— Потому… Эти древние, думаешь, лопоухими были. Хитрые были, дьяволы. Они устраивали могилы с такими секретами, что черта лысого разгадаешь.
— Ха, опять новость, — засмеялся Детеныш, вытирая кепкой пот с лица. — Ты же говорил, что они — элементарное дурачье. Что-то очень быстро они поумнели у тебя.
— Ты не очень-то остри, друг маленьких зверей… Я читал: был такой Аттила, вождь гуннов. Так вот, когда он умер, воины взяли и перегородили какую-то реку, на дне устроили могилу, набили ее всяким добром, чтобы их вождь на том свете жил не тужил, а потом снова пустили воду. Вот и найди попробуй этого Аттилу с его сокровищами.
Пашка помолчал, потом добавил решительно:
— Тут тоже есть, наверное, какая-нибудь хитрость: может, подземный ход, а может, этот курган и вовсе фальшивый.
— Фальшивый? — растерялся Детеныш.
— Ну да. Курган насыпали, а мертвяка захоронили где-нибудь рядом и землю разровняли. Понял?
Эти Пашкины разговоры с каждым разом все сильнее действовали на меня. Нет, не потому, что я вдруг поверил в его выдумки или засомневался. Совсем не потому.
Я заметил, что Детеныш стал ходить на раскопки без прежней охоты, работал хуже, был невеселый и какой-то совсем безрадостный. Я сначала подумал, что он заболел, но скоро понял — из-за Пашки. Из-за его нытья.
Сегодня, когда Пашка снова принялся за свои дурацкие предположения и сомнения, я оборвал его:
— Слушай, Клюня, не хочешь участвовать в раскопках — уматывай. Без тебя управимся. Только не каркай, не порть настроения.
— Настроения, пения, сопения… А я и не порчу. Я просто смотрю правде в глаза: нету в кургане ни шиша. Понял? Пустой он, как барабан.
— Ну, что ты плетешь? Откуда тебе все известно?
— Вот известно. Теоретические размышления и сопоставление фактов. Я не слепой крот, как ты — ковыряешься в земле безо всякого соображения.
Произнес и прямо-таки раздулся от гордости — понравилось, что так умно выразился.
Я хотел сказать, что цыплят по осени считают, что я уверен в удаче, только надо по-настоящему работать. Но все мои слова будто испарились. Я молчал и лишь, как дурак, шевелил губами.
Это всегда со мной бывает, когда меня обидят или я волнуюсь.
Пашка взглянул на меня, подмигнул, будто сказал: «Ну что, съел?» И захохотал.
Я сжал кулаки.
— Уходи, Клюня, уходи, а то…
Однако Пашка и не думал уходить, он только еще больше развеселился, обернулся к Детенышу:
— Во — нервный! Гонит! — Снова глянул на меня: — Да он, этот курганчик, твой, что ли? Может, ты его по наследству от бабушки получил? А?
Я молчал, чтобы совсем не разозлиться. А Пашка уже попер вовсю:
— А может, тут какой-нибудь твой родственник присыпан, а? Дедушкин дедушка? Хан Брысяк? — Клюня вдруг оглушительно захохотал. — Точно! Как это я сразу не сообразил? Юный наследник Брыська хочет прикарманить с помощью верных друзей добришко дедушки хана Брысяка!
Я не выдержал и врезал Пашке по уху…
* * *
На другой день к кургану мы пришли вдвоем с Детенышем. Сначала пришел я, а потом, примерно через час, он, хмурый и вялый. Ковырнув раза три-четыре лопатой, произнес глухо: «Зря ты вчера Клюню…».
— А чего он?..
Детеныш перебил:
— Нехорошо. Не по-товарищески. Он же без зла.
— А разница какая: со злом или без зла? Все равно дело испортил, трепач несчастный.
Мы снова принялись копать. Было тоскливо и совсем не хотелось работать. Детеныш вдруг сплюнул и выдохнул решительно:
— К чертям!..
— Что?
— Слышь, Брыська, давай нашим пацанам расскажем про все: ну, про Желтый курган, про сокровища…
Я испугался.
— Зачем?
— Ну как — зачем? Легче, да и быстрее дело пойдет, если мы все разом навалимся. Давай, а?
Детеныш уставился на меня своими черными круглыми глазками, а я молчал, потому что от неожиданности не знал, что ответить.
Это как же, думал я, искать, искать случай, который, быть может, принесет мне славу и вернет Эвкину дружбу, а когда он, этот случай, наконец, подвернулся — взять и отказаться от него.
Нет уж дудки! Желтый курган — моя тайна, я и раскрою ее, чего бы мне это ни стоило. А орава разных советчиков мне не нужна. От них толку будет столько же, как от болтуна Клюни. Это уж я как-нибудь знаю.
