Впрочем, долго предаваться самоанализу ему не пришлось. Гидди своими огромными лапами схватил Лэндиса за шею приемом профессионального борца, прижав мощными большими пальцами трахею. Лэндис мгновенно почувствовал, как в голове пульсирует кровь. Он услышал как бы издалека, как завизжала Синди, выкрикивая имя мужа и требуя вызвать полицию. Одновременно с этим Лэндису удалось освободить свое колено из-под стола и резко ударить им в грудь Гидди, так что хватка оскорбленного мужа на некоторое время ослабла. Но секунду спустя Лэндис скорее услышал, чем почувствовал, как его голова колотится о твердую деревянную скамью, — Гидди повалил противника плашмя и прыгнул на него, согнув ноги в коленях.
Тем временем Синди продолжала вопить пронзительным голосом:
— Том, оставь его. Ничего не было. Том! Ты сумасшедший ублюдок! Ну, остановите же его кто-нибудь! Том, отпусти его!
Долго Мюррей не мог забыть других завсегдатаев заведения Руби, — отупевших от пьянства, утоливших голод ленчем и остолбеневших с выражением удивления на лицах. Он их, конечно, не мог видеть, но представил себе именно такими. Если бы они говорили, то скорее всего стали бы орать: «прекратите», или «идите на улицу», или что-нибудь еще в этом роде. Но их слова не доходили до его сознания. Все, что он был способен слышать — пульсация крови в ушах, собственное мычание, тяжелое дыхание и где-то вдалеке, словно на другом конце длинного тоннеля, — визг Синди.
Он защищался в какой-то мере успешно, но не слишком. Гидди все еще сжимал его горло и сидел на нем, был все еще взбешен, да и весил фунтов на шестьдесят больше, чем Лэндис. Наконец, когда казалось, что прошло много-много времени, он почувствовал новый глухой удар. Это Синди атаковала своего мужа сзади. Она колотила его кулаками и пронзительно кричала.
— Убийца! — завывала она. — Убийца! Что ты собираешься сделать, Том, убить и его? Ты — убийца!
А потом, к удивлению и радости Мюррея, непонятно почему Гидди слез с него. Лэндису было слышно, как ботинки Тома тяжело застучали по деревянному полу, после чего последовал удар захлопнувшейся двери. Что же касается его самого, он лежал, часто дыша, на скамье. В голове все еще стучало, а сам он был настолько ошеломлен, что тело даже не ощущало боли от полученных ударов. Когда Мюррей сел, голова, казалось, все еще висела на шее каким-то чудовищным и странным грузом.
Тем не менее минуты через две он уже пришел в себя настолько, что смог встать и последовать за своим обидчиком на улицу. До сих пор Лэндис действовал исключительно в рамках инстинкта самосохранения. Теперь же, уцелев, он пришел в бешенство. Не просто слегка обозлился, а был вне себя от ярости. Он слышал, как Синди кричала, что Том убийца, но это не имело ничего общего с выбросом гормонов в его кровь. Все, что ему хотелось, — поколотить человека, который поколотил его.
Сначала он оглядел стоянку у заведения Руби, потом — дорогу и наконец заметил зеленую спецовку Тома на парковке у магазина «Силовое оборудование». Слишком злой и возбужденный, чтобы обращать внимание на едущие машины, он рванул через шоссе, но прибежал слишком поздно. Гидди вскочил на снегоход, который сам всего несколько минут назад доставил сюда, и покинул парковку по занесенному снегом краю. Взревел двигатель, машина рванула вперед, и Том скрылся за зданием.
Тут, привлеченный шумом, из магазина вышел удивленный продавец.
— Что?..
Лэндис не долго думая предъявил полицейский значок.
— Управление полиции Нью-Йорка. Чрезвычайные обстоятельства. Дайте мне ключ от снегохода и позвоните по телефону номер 911. Скажите, что офицер полиции нуждается в помощи.
Продавец, человек лет пятидесяти, с красным лицом и стрижкой «под бокс», нерешительно поглядел на противоположную сторону шоссе, увидел дюжину людей, которые высыпали из ресторанчика и теперь возбужденно кивали ему и кричали, после чего полез в карман. Не говоря ни слова, протянул Лэндису ключ и показал черный «скиду». Тридцать секунд спустя Лэндис мчался вдогонку за Томом. К этому времени он уже понимал, что совершает глупость, которая почти наверняка окончится неудачей. Но остановиться не мог. Руки этого человека были на его шее, душили его.
