К тому же их время — ночь, и самый крохотный луч солнца обязательно причиняет им боль. Но ночь давно прошла, человек в черном стоял на самом свету, льющемся из узкого оконца комнаты, в которой спал Бату, и это не причиняло ему никакого неудобства.
Стараясь не показать своего удивления, юный хан одобрительно заметил:
— Ты сдержал свое слово. Это хорошо. Так поступают настоящие воины. Теперь я готов выслушать тебя внимательнее. Но я не могу договариваться о чем-либо с незнакомцем. В тот раз ты даже не удосужился назвать себя и свой род, если только у шаманов вообще бывают родичи. Как твое имя, играющий словами?
— Какое все это имеет значение? — равнодушно пожал плечами человек в черном. — Рода лишился еще мой отец.
— Если его изгнали из рода, значит, он был плохой человек, — поучительно заметил Бату.
— Он был великим волхвом! — впервые вышел из себя человек в черном. — И не род изгнал его, а он сам ушел, потому что эти глупцы то и дело лезли в его дела и поучали: «Это нельзя делать, ибо оно преждевременно, а так нельзя поступать, ибо оно чревато». На самом деле они просто завидовали его уму, потому что он знал больше, чем все они вместе взятые. Они даже запретили ему читать свитки Первых людей, говоря, что знания, которые содержатся в них, станут опасны в его руках. И тогда он украл сокровенные свитки и ушел в эти края.
— Тот, кто ворует у своих, подлежит смерти, — поучительно заметил Бату. — Так говорит Яса моего великого деда.
— Это было давно, — человек в черном пренебрежительно отмахнулся. — Так давно, что дети, которые впервые увидели его, превратились в седых стариков и умерли. Теперь одряхлели даже их внуки.
Он не потратил это время впустую, изучил свитки и узнал, как можно добиться власти над миром.
— Твой отец так же глуп, как и ты, — фыркнул юный хан. — Я и без свитков знаю это очень хорошо. Достаточно победить своих врагов, и все.
— Но ты не знаешь, как их победить, если с тобой будет всего сотня, а против тебя встанут пять или десять туменов, — строго заметил человек в черном.
— На такое не способен никто, — мотнул головой Бату. — Даже мой великий дед, потрясатель вселенной[18], не смог бы одолеть врага, если бы у него было так мало воинов.
— А ты сможешь, — твердо произнес его собеседник. — Сможешь и это, и еще многое другое, потому что я подскажу тебе, как это сделать.
— Но если все на самом деле так, как ты говоришь, то зачем тебе я, человек без имени? — недоверчиво уточнил Бату.
— Что до моего имени… — Человек в черном ненадолго задумался, уставившись в синюю атласную подушку, валявшуюся у его ног, затем поднял голову и хитро улыбнулся. — Ты, кажется, заметил, что я хорошо играю словами? Думается, очень скоро ты убедишься в том, что я умею играть не только ими одними. Так что называй меня Горесев. Горесев, сын Изгоя. Если ты будешь делать все, что я скажу, то мы с тобой посеем много горя. Так много, что я в полной мере оправдаю это имя. Что же до власти над миром, то мне она ни к чему. Но у меня есть долг мести, который оставил мне в наследство отец, и уплатить его я обязан.
— Пока у меня очень мало воинов, — перебил его Бату.
— Для начала хватит и тысячи, которую ты пошлешь туда, куда я тебе скажу. После того как они сделают то, что им повелит хан, Русь окажется совсем беззащитной перед твоими воинами. Тогда и только тогда ты сможешь переломить ей хребет, — заверил его Горесев.
— А мне хватит воинов, чтобы одолеть другие страны? — жадно загорелись глаза хана.
— Конечно. Если серый кречет[19] победит белого сокола[20] русичей, то что ему десять глупых болтливых сорок!
— Что ж, я согласен, — важно кивнул Бату. — Говори, что нужно сделать.
— Есть на Руси озеро, именуемое Плещеево. А возле него лежит большой камень. Он не простой. Это оберег всей Руси. Он — ее сердце. Пока оно цело, можно победить их воинов, сжечь их города, сровнять с землей их капища, вывезти все золото и серебро, но Русь рано или поздно воспрянет из пепла и поднимется на ноги, ибо сердце все равно будет продолжать биться в ее груди. И тогда первым, кому придется плохо, будет сам завоеватель, а если он не доживет до этого страшного часа, то удар придется по его сыновьям, внукам или правнукам. Поэтому нужно в первую очередь уничтожить ее оберег. Я помогу твоим людям пробраться незамеченными. Мне легко это сделать. Главное, чтобы твои воины не проходили рядом со святыми местами. Возле них морок, что я наведу, пропадет.
