-- Несс? - не поверил он своим глазам. - Ты здесь?
Он еще помнил весельчака Несса, служившего воспитателем у его отца и обожавшего щеголять медными подковами - тогда редкой людской новинкой, далеко не всем кентаврам пришедшейся по вкусу. Когда Несс пропал, говорили разное. Будто он сбежал в деревню к одной неуемной вдове, или утонул, переплывая после дождя реку. Оказалось, первые были правы. Но, во имя Кобыльей Матери, что с ним сделали люди?
-- Тише, тише, мальчик. - Несс был в длинном кожаном фартуке, запачканном гарью. Он явно кузнечничал у торетов - занятие почтенное. Но вид старого жеребца не внушал радости. На шее Несса болтался медный ошейник, как у собаки, а копыта были в конец разбиты.
-- Не нужно им сопротивляться, Хиронид. - сказал старик, протянув руку и коснувшись бока кентавра. - Они все равно сильнее. За десять лет мне так и не удалось бежать.
-- Но говорили, ты живешь в счастье. - потрясенно протянул сын вожака. - С одной из здешних женщин.
-- В счастье... -- горькая усмешка растянула беззубый рот Несса. Женщины. Люди. Они сначала выжмут тебя, как творог в тряпке, а потом, -- он повернулся к Хирониду боком, и молодой кентавр с ужасом заметил, что старик больше не жеребец.
Сын Хирона слышал, что люди поступают таким образом с особо брыкливыми, агрессивными лошадьми. После чего мерин становится покладист, тих, готов работать и умереть на поле. Но Несс не лошадь!
В глазах у Хиронида потемнело, ноги подкосились сами собой.
-- Вот, вот. - подтвердил старик. - Я крыл здесь всех кобыл. Посмотри, какие у них теперь крупные лошади. Мои сыновья пашут им поля, я ковал каждого из них и даже не мог словом перемолвиться с собственными детьми. Потому что все они - лошади. - по морщинистым щекам Несса побежали слезы.
-- Неужели твоя женщина, ну та, к которой ты ушел, не заступилась за тебя? - возмутился Хиронид.
-- Моя женщина? - с горечью переспросил кентавр. - А какая из здешних женщин моя? Они увели меня весной с праздника под холмом, совершенно пьяного. Им нужен был кузнец. А я хороший кузнец. Вспомни, какие я ковал вам подковки.
Хиронид обнял бы старика, если б у него не были связаны руки. После этой истории он разом перестал жалеть здешних женщин. Они были такими же злыми, как их сыновья и братья.
-- Ну что, старик? - грубо окликнул Несса тот, что с рваным ухом. Уговорил родича быть попокладистее? А то мы знаем способ сделать его смирным, как кобыла.
Дрожь прошла по телу Хиронида от шеи до хвоста. Все что угодно, только не это! Он высокородный кентавр и должен оставить настоящее потомство! Без людских и лошадиных примесей! Он последний в царском роду Хирона!
Но, кажется, здесь этого никто не понимал. Двоих простаков из охлоса оскопили на следующий же день, чтоб потом увести на поля. Хиронид из-за стены конюшни слышал их крики и ржание.
Старый Варуда громко восхищался тем, что хорошо выезженный кентавр может сам запрячь себя в плуг и сам распрячься, когда надо. Он ест мало овса и предпочитает человеческую пищу. Поэтому кентавров, как собак, можно кормить объедками со стола. Вообще, жалко, что их столько перебили. Нужно было поймать побольше и объездить. Очень полезное в хозяйстве животное!
Ганеш оборвал кудахтанье старика.
-- Если б мы взяли их побольше, -- отрезал он, -- эти твари в один прекрасный день перебили бы нас всех. Один этот чего стоит! Вон, вон, как косится! - торет полоснул Хиронида хлыстом по боку. Он никак не мог приучить его бегать по кругу на длинном поводе и носить уздечку, специально укороченную под "круглую морду кентавра". То, что эта морда ничем не отличалась от человеческой, ему по-видимому не приходило в голову.
Несколько раз Хиронид видел у березовой ограды конюшни женщин, с которыми играл у холма. Они проходили мимо по своим делам и ненадолго задерживались посмотреть, как выезжают лошадей. Мужчины прогоняли их. Синдийки шли прочь, долго оборачиваясь через плечо и глазея на Хиронида с любопытством, но без всякого сочувствия.
-- Надо его клеймить. - однажды сказал Ганеш, с неудовольствием глядя на жеребца. - Лошадь должна знать, кому она принадлежит
