Югей кивнул. Он был очень смышлен. И верен. Мог сутками не слезать с седла, а мог упасть где-нибудь в степи, на обочине, среди расклеванных вороньем трупов и лежать день и ночь без движения. Он носил царю вести, как птица на крыле, и забирал от него посылки для братьев Кайсака, никогда не попадаясь на глаза ни страже, ни разъездам Тиргитао.
А когда-то Делайс считал его врагом.
Впервые царь столкнулся с мужчинами-меотами, когда еще пленным ехал в чужую, опасную для пантикапейцев землю.
Холодный ветер дул с севера, согнав всю воду с бродов в Эвксин. Отряд Бреселиды переехал через пролив, не обмочив копыт лошадей. В песке они бы увязли, но каменистое дно пролива легко удерживало всадниц. Под ногами валялись дохлые рыбы с подернутой инеем чешуей, стылые груды медузьего студня, еще пошевеливавшие черными крыльями скаты. Делайс никогда не видел пролива без воды и во все глаза смотрел вокруг.
На другой стороне меотянок встретили новые разъезды. К удивлению пленника, мужские. Они выехали из степи и поравнялись с отрядом. Делайс ожидал чего угодно, только не того, что увидел. Эти громадные, вооруженные с ног до головы всадники, как горы кожи и волчьего меха возвышавшиеся над своими низенькими лошадками, как-то не вязались с представлениями Делайса о меотийских мужчинах. Те редко переезжали пролив, и греки плели о них не весть что.
Завидев отряд, всадники подъехали поближе и сдержанно приветствовали Бреселиду. Они держались отстранено и даже, как показалось Делайсу, враждебно. Югей, предводительствовавший ими, пустил коня бок о бок с лошадью сотницы, но понять, о чем они говорили пленник не мог, потому что всадники обменивались короткими отрывистыми фразами по-меотийски. Тогда-то Югей впервые, обернувшись, внимательно посмотрел на сына архонта. В его глазах читалась неприязнь, даже злоба, от которой Делайс уже отвык в отряде Бреселиды.
Меот смерил его презрительным взглядом и с отвращением сплюнул под ноги.
-- Новая игрушка Тиргитао? - спросил он нарочито громко и подбирая греческие слова, чтоб пленник мог его понять.
Много позже Делайс узнал, что мужское братство Кайсак, чьим тотемом был степной волк, оказывает на дела кочевых родов заметное влияние. Сыновей и братьев в семьях действительно было немного, и каждый из них тащил на себе тяжелый груз работы, а потому пользовался большими правами. Их смерти на жертвенном огне боялись все члены рода - сильные руки накормят много голодных ртов.
Опасаясь влияния мужского братства, меотийские царицы никогда не брали себе мужей из соплеменников. Такой царь мог бы многое поставить с ног на голову. Несколько лет назад, перед браком Тиргитао с Гекатеем, мужчины Кайсака послали Югея передать царице очередное требование взять супруга "из своих". Владычица Горгиппии не удостоила Югея ответом на словах, она просто приказала сломать ему ноги и выбросить в степь. К счастью для меота, его подобрали товарищи, ожидавшие недалеко от города.
Но с тех пор отношения между Кайсаком и царицей не восстанавливались. Мужчины, например, не пошли за пролив, считая ссору с Пантикапеем "войной Тиргитао", к которой они не имеют никакого отношения. Зато степные братья охотно грабили эллинские караваны с зерном, рыбой и солью, которые по договору охраняли меотянки царицы. Добычу они презрительно называли "добром Тиргиао".
Все это Делайс узнал намного позже и понял, что на раздорах среди меотов можно играть. Но впервые встретившись со степными мужчинами, он недружелюбно пялился на них, в любую минуту ожидая подвоха.
Подвох не замедлил последовать на привале. Пленнику развязали руки, и он отправился помыть их к берегу моря. Это чистоплюйство, видимо, не понравилось Югею, который, проходя мимо с полным котлом воды, отвесил согнувшемуся Делайсу пинка. Тот не устоял на ногах и со всего размаху ткнулся лицом в пенистый прибой.
Вокруг раздалось ржание. Но оно стихло, как только пленник встал и поднял голову. Наверное, выражение лица у него было жутковатым. Во всяком случае сам Делайс окончательно озверел.
Он кинулся на обидчика, оба покатились в прибрежной волне, взбивая тучи брызг. У Югея была мертвая хватка, но отчаяние предало сыну архонта сил. Выплеснувшаяся наружу злоба могла сокрушить камни, не то что человеческие кости! Вцепившись в горло меоту, пленник молотил его ногами, не обращая внимания на то, что топит врага. Только оказавшись на глубине, Делайс разжал пальцы. Югей беспомощно всплеснул руками, его голова один раз поднялась над водой и тут же скрылась, а из-под волны огромным пузырем вышел воздух.
