— Ну и как впечатления? Голос был мужской и звучал где-то совсем рядом.
— Здорово, — сказал Уайзман. Он глубоко вдохнул воздух, напитанный запахами жухлой травы. — Слышь, а как отличить жабу от жаба? По пятнам или как?
— А что?
Мужчина стоял где-то сзади, чуть-чуть не попадая в поле зрения Уайзмана.
— А тут вот жаба.
— Кстати, — сказал мужчина, — можно задать тебе пару вопросов?
— Конечно.
— Сколько тебе лет?
«Мог бы придумать что потруднее».
— Десять лет и четыре месяца, — гордо сообщил Уайзман.
— Где ты находишься, вот сейчас, в этот момент?
— В деревне, на ранчо мистера Гэйлорда. Папа возит нас с мамой сюда каждые выходные, ну, если ничто не мешает.
— Повернись и посмотри на меня, — сказал мужчина. — И скажи, знаешь ли ты меня.
С крайней неохотой он оставил полупогребенную жабу и посмотрел на мужчину. Взрослый, с узким лицом и чуть кривоватым носом.
— Вы — тот человек, который развозит газ в баллонах, — сказал Уайзман. — Из газовой компании.
Он оглянулся — ну конечно же, так и есть. У ворот, где всегда сгружают газовые баллоны, стоял грузовик.
— Папа говорит, готовить на газе очень дорого, но все равно приходится, потому что…
— А просто вот так, из любопытства, — прервал его мужчина, — как называется газовая компания?
— Да вон же, на грузовике написано, — сказал Уайзман и указал на большие, изображенные по трафарету буквы. — Пинарио, доставка газа. Петалума, Калифорния. А вы — мистер Пинарио.
— Ты мог бы поклясться, что тебе десять лет и что стоишь ты сейчас в поле, в окрестностях Петалумы? — не унимался мистер Пинарио.
— Конечно.
Вдалеке, за полем, виднелись вершины поросших деревьями холмов. Ему хотелось посмотреть на них поближе, да и вообще надоело так вот торчать на одном месте и чесать зазря языком.
— До свидания, — сказал он и двинулся прочь. — Мне тут надо в одно место.
Он бросился бежать по дороге, подальше от надоедливого мистера Пинарио. Из-под ног во все стороны разлетались кузнечики. Задыхаясь, он бежал все быстрее и быстрее.
— Леон, — крикнул вслед ему мистер Пинарио. — Пора это кончать! Перестань бегать!
— Мне надо вон на ту гору, — крикнул Уайзман, не останавливаясь. И тут вдруг что-то ударило его спереди и бросило на землю. Оказавшись на четвереньках, Уайзман попытался встать, но сквозь сухой полуденный воздух смутно проглядывало нечто непонятное, и он испуганно отшатнулся. Непонятный предмет оказался плоской поверхностью стены.
— Не добраться тебе до той горы, — произнес сзади голос мистера Пинарио. — Стой лучше на месте. А то ты на все натыкаешься.
Руки Уайзмана оказались почему-то мокрыми. Поглядев на них, он с удивлением обнаружил кровь, текущую из глубоких ссадин.
— Самая кошмарная игрушка, какую только можно придумать, — говорил Пинарио, помогая ему выбраться из серого неопрятного костюма. — Несколько минут в нем — и ребенок потеряет всякое представление о реальности. Посмотрел бы ты сейчас на себя.
С трудом держась на ногах, Уайзман рассматривал костюм; Пинарио силой отнял у своего начальника опасную игрушку.
— Неплохо, — выдавил он дрожащим голосом. — По всей видимости, он усиливает уже имевшиеся тенденции к уходу от действительности. Я всегда знал за собой склонность к фантазиям, связанным с детством, и даже конкретнее — с тем периодом детства, когда мы жили в деревне.
— Обрати внимание, как легко в иллюзию вплетались элементы действительности — для того чтобы продлить эту иллюзию как можно дольше, — сказал Пинарио. — Будь у тебя время, ты и стену лаборатории сделал бы частью своего воображаемого мира — ну, скажем, стенкой амбара.
— Да, — признал Уайзман, — я и вправду начал уже видеть здание старого молочного заводика, куда фермеры свозили свое молоко.
— Еще немного, и тебя было бы просто не вытащить из этого милого костюмчика.
— «Если он так действует на взрослого, — думал Уайзман, — даже подумать страшно, что может случиться с ребенком». А последняя штука, которая осталась, — сказал Пинарио, — какая-то там настольная игра, это просто чушь. Сейчас посмотришь или как? Если устал, можно отложить.
— Я уже вполне очухался.
Уайзман взял коробку и начал ее открывать.
