— Мои родители все еще бодрствуют? — спрашиваю я, входя в дом.
— Да сэр. — Горничная помогает мне с пальто. Опять же, и это мне не нравится. Я вырос в окружении людей, заботящихся обо всех моих потребностях, но по мере взросления я устал от их навязчивой помощи. Я взрослый человек. Я сам могу снять свое чертово пальто. И мне не нравится, когда меня зовут «сэр». Это необязательно.
Я слышу, как по коридору к фойе идет моя мать.
— Келса, кто пришел?
— Ваш сын, мэм.
Она внезапно останавливается, увидев меня.
— Пирс.
Только мое имя произнесла, но я слышу гнев в ее голосе, и вижу его на ее лице.
— Мама.
Она ничего не говорит.
И тут начинается…
Резкий взмах руки в сторону горничной.
— Келса, иди, сделай чай.
Девушка поспешно сбегает.
— Я пришел не чай пить, мама.
— А я не говорила, что он для тебя, — парирует она и скрещивает руки на груди.
На ней черный брючный костюм. Странно, прежде я никогда не видел, чтобы она его носила. Возможно, он приобретен для похорон, планируемых для меня после того, как я встречусь с отцом. И судя по поведению матери, шансы на мою смерть от его руки возрастают с каждой минутой.
Если моя мать в бешенстве, то насколько разъярен отец? Из них двоих она чаще всего спокойна и рассудительна. Раньше, когда я делал что-то, что мои родители не одобряли, именно мама пыталась оправдать мое поведение и заставить отца отступить в желании меня наказать. Она всегда говорила, что я все еще учусь быть взрослым, имею право на ошибки, и что я не должен подвергаться суровому наказанию за то, что просто молод и наивен.
Все это срабатывало в прошлом, потому что теперь моя мать в основном говорит отцу, что я глуп, небрежен и безответственен. Когда она описывает меня таким образом, мой отец чувствует себя лучше. Он думает, что умнее меня, и все еще есть нечто, чему он может меня научить. Думает, что всесилен. Моя мать использует его мысли в моих интересах, чтобы убедить его быть менее строгим. Но у меня такое чувство, что на этот раз она на его стороне.
— Почему ты здесь, Пирс?
— Я хочу поговорить с тобой и с отцом.
Мое сердце панически бьется в груди, но внешне я сохраняю спокойствие. Не хочу, чтобы они получили преимущество. Мне нужно быть сильным.
— Мы уже слышали о тебе, — сообщает она. — Уже поздно, уходи.
— Мне нужно поговорить с отцом.
— Твой отец работает в своем кабинете, и ты не должен его беспокоить. Тебе придется поговорить с ним позже, позвонишь его секретарю и запишешься на прием.
— Ты хочешь сказать, что я больше не работаю в компании?
— Я не знаю, какие у него дальнейшие планы насчет тебя. Их тебе нужно обсудить с ним.
Я медленно приближаюсь к матери и понижаю голос.
— Просто скажи мне, что он говорил. Как он собирается наказать меня?
— Он практически все время молчит, поэтому я действительно не знаю.
Опустив голову, я сжимаю переносицу, пытаясь облегчить ноющую головную боль, возникшую, как только я покинул лофт.
— Пирс, тебе нужно уйти.
Я снова смотрю на свою мать.
— Я еще не сказал ничего отцу.
— Больше нечего говорить, Пирс. Мы уже в курсе, что ты наделал.
— Ты не все знаешь. — Я пытаюсь объяснить понятнее, при этом стараясь не выдать Ройса. — Когда мы с Ройсом были в Лас-Вегасе в минувшие выходные, я попросил Рэйчел со мной встретиться.
Руки матери опускаются, и она в страхе смотрит на меня.
— Пожалуйста, скажи мне, что это не то, что я думаю…
Я решительно киваю.
— Да, я женился на ней. Церемония состоялась в прошлую субботу.
— Дерьмо. — Она негромко шепчет, оглядываясь на кабинет отца дальше по коридору. Моя мать никогда не ругается, поэтому я осознаю, насколько все плохо. Он определенно собирается меня убить. Мама хватает меня за руку. — Зачем ты это сделал, Пирс?
— Потому что, иначе я не мог бы быть с ней. Голосование через неделю. Они создадут правило, что мы должны жениться на тех, кого выберет организация. И я не могу на это пойти, мама. Я не могу снова жениться на ком-то, кто мне безразличен. Я знаю, ты не одобряешь ее, но я люблю Рэйчел. Я не могу жить без нее! В глубине души ты хочешь, чтобы я был счастлив, так почему ты не можешь принять случившееся и просто порадоваться за меня?
