Петерсон не обращал на него никакого внимания.
— А Эдди — ваш человек, Керби,— спокойно продолжал он.
— А я работаю на Шэнка,— мрачно буркнул Керби.— Я его человек.
Разговоров было много, суетни тоже. Керби ушел в себя; Шэнк рыдал, как баба; Уолтерс, как всегда спокойно и авторитетно, вел привычную процедуру.
Петерсон давал показания, девушка тоже. Потом она сидела, широко распахнув свои огромные глаза и молча слушала. И когда в кабинете воцарилась тишина, она даже не пошевельнулась. Будто застыла на своем стуле с прямой спинкой.
— Вы здоровы, мисс Миллер? — поинтересовался Уолтерс.
— Я чувствую себя прекрасно,— отвечала она.
Опухоль на ее щеке можно сказать исчезла. Только на лбу осталась маленькая складочка.
— Вам очень повезло,— укоризненно заметил капитан.— Если б…
— Она немножко сбита с толку,— перебил его Петерсон.— Я хочу сказать, вы не должны ее винить.— Он в упор смотрел на своего названного дядюшку и начальника, а Уолтерс в свою очередь смотрел на него.— Ей можно идти, сэр? Уже очень поздно, и она… ээ… небось, очень устала и проголодалась.
Петерсон чувствовал это по себе.
Капитан измерил их обоих наметанным глазом.
— Идите оба,— сказал он без особого выражения.— На сегодня все. Я побеседую с вами утром.
Он уселся за стол.
Благодарю вас, сэр,— устало произнес Петерсон.— Я отвезу вас домой, мисс Миллер.
Девушка встала, но и не подумала уходить. Это не в ее правилах встать и так просто уйти. Она еще должна заговорить — так, как говорит только она. Предельно откровенно, как помешанная.
— Капитан Уолтерс!
— Да?
— А вам не кажется, что он действовал очень расторопно и с умом?
— Кто? — уставился на нее капитан.
— Ну… мистер Петерсон.
Петерсон готов был провалиться сквозь пол. Капитану, казалось, тоже было не по себе.
— Меня ведь могли убить,— призналась она.
— Да, могли,— мрачно подтвердил капитан.
— Но я не погибла. И не потому, что мне повезло, а потому, что мне не дал погибнуть мистер Петерсон.
У капитана в горле что-то булькнуло.
— Я вот все пытаюсь разобраться… я вижу, как вы это делаете… но мне кажется, что…
Она нахмурила свои светлые брови. Мужчины смотрели на нее, как завороженные.
— Капитан Уолтерс, разве мистеру Петерсону уже так необходимо работать этим полицейским по секретным поручениям? Мне кажется, он не…
— Что он никуда в этом деле не годится? Вы это хотели сказать?
— О нет… но…
— Да, так оно и есть,— перебил ее Уолтерс.— Он сам себя выдает. Он берет и так просто отмахивается от своего задания, потому что ему, видите ли, надо спасти одну прекрасную девицу,— расходился капитан.— С той самой минуты, как появились вы, юная леди, все пошло кувырком.
— Но что я такого сделала? — в отчаянии спросила Сьюзен.— Разве я сделала что-нибудь не так?
Уолтерс не сразу нашелся, что ей ответить.
— Заберите ее отсюда и накормите, мистер Петерсон,— наконец сказал он.— И объясните ей, что она сделала не так.
— Есть, сэр.
Петерсон набрал в легкие воздуха, а вместе с воздухом и мужества. (А почему бы и нет? Почему бы не выяснить все прямо сейчас?)
— Я хотел бы знать, сэр, каково мое теперешнее положение?— отважился он. А весь его вид говорил: «Я готов выслушать приговор! Я его заслужил!»
Он ждал этот приговор, весь красный от возбуждения. Капитан холодно и бесстрастно произнес:— Я не могу швырнуть псу под хвост деньги, которые потратили на твою учебу. Но секретных заданий ты больше не получишь!
— Есть, сэр,— сконфуженно ответил Петерсон, пряча из чувства приличия обуявшую его радость и благодарность.
Он взял девушку за руку и решительно повел ее к выходу.
— Мы идем обедать? — спросила она его, когда они шли по коридору.
Петерсон промолчал.
— Я сперва должна попасть домой.— Она сказала это как-то смущенно, что было на нее вовсе непохоже.— Мое платье не совсем чистое. А еще, наверно, Лорна волнуется.
Они вышли на задний двор, где стоял его собственный старенький автомобиль.
— А вы приглашаете меня пообедать только потому, что он велел? — спросила девушка.
— Нет,— буркнул Петерсон.
— Ну… если вы не желаете…— Она была явно смущена. Он завел машину.
— А вы хотите обедать в моем обществе?
