Ли сжал пальцами пузырёк.
— Спасибо доктор. Я прослежу, чтобы он принял их немедленно.
* * *
Булганин стоял по стойке смирно, когда Ли вошёл в идеально чистую дежурку. Американец жестом предложил ему присесть.
— Вольно сержант. Присядьте, передохните немного. Булганин подозрительно посмотрел на него, а затем медленно опустился на стул и повернулся к компьютеру на его столе.
Ли протянул руку через стол и разжал пальцы, показав пузырёк с таблетками.
— Полагаю, это для вас, сержант.
Булганин покраснел и замер. Затем медленно, с достоинством, дотянулся до лекарства, сгрёб его медвежьей лапой и спрятал в нагрудный карман. Он чуть кивнул, повернулся на стуле и переключил внимание на компьютер.
— Сержант, почему вы не уведомили меня о своём состоянии?
Булганин приоткрыл рот, помедлил немного и пробормотал,
— Да это всё ерунда, сэр.
— Чёрт побери, Булганин, это не правда, и вы это знаете. Более того, теперь и я это знаю.
Не глядя Ли в глаза, Булганин спросил.
— Вы отстраняете меня от дежурства?
Ли покачал головой.
— Чёрта с два, сержант. Даже если бы я хотел, всё равно бы не смог. Я не могу позволить себе потерять вас. — Булганин выглядел слегка удивлённо. — Однако, сержант, я хотел бы знать, как долго вы находитесь в таком состоянии и почему, повторяю, почему вы не сказали мне?
Булганин отстранённо посмотрел сквозь компьютер, размышляя над ответом. Затем он произнёс.
— Могу я говорить откровенно, сэр?
— Я настаиваю на этом.
— Я не сказал вам об этом, потому что это было бы унизительно, если бы вы освободили меня от физических нагрузок, сэр.
— Не я установил эти стандарты, сержант, и вы это знаете. Они прописаны в нормативах Таможенного Патруля.
Булганин кивнул. — Да, это правда. Но после того как вы прибыли, я…, я не хотел от вас ни какого особого отношения к себе.
Ли кивнул.
— Думаю, я понимаю вас, сержант. Однако, я надеялся, что мы уже закрыли вопрос, касающийся наших первоначальных трений, по крайней мере отчасти. Я всё ещё ожидаю, что вы будете заниматься на центрифуге под нагрузкой в 1g каждый день. Однако теперь, вы будете выполнять эти нормативы в три подхода по двадцать минут, предваряя каждый подход, как минимум одним часовым перерывом без физических нагрузок.
Булганин открыл было рот, чтобы возразить, но Ли поднял руку и сказал.
— Это приказ, Аркадий.
Булганин закрыл рот, посмотрел на Ли, а затем криво улыбнулся.
— Будет здорово, снова начать дышать.
Ли улыбнулся в ответ.
— Могу себе представить. Как долго уже это с вами, и почему этого нет в вашем досье?
Булганин нахмурился.
— Этого нет в досье, потому я никогда об этом не докладывал.
— Боже, Булганин это же чертовски рискованно.
Русский пожал плечами.
— Большим риском, было бы сообщать об этом. Как вы уже раньше заметили, в моём послужном списке есть несколько красных флажков, включая протесты против "Неолуддитов". Как вы думаете, что произойдет, если они обнаружат, что у меня тяжёлая форма астмы. Увольнение со службы. А что потом? Я не умею ничего, кроме как быть солдатом. Поэтому, я всегда подавал рапорты командованию и вызывался добровольцем в наиболее уединённые места службы.
— Я очень надеюсь, что на этих назначениях, вы смогли сохранить в тайне вашу астму или, по крайней мере, ваши командиры не потрудились сообщить о ней.
— "Da", то есть, да, именно так и было.
— Ну что ж, Аркадий, что касается меня, то я также не собираюсь добавлять записи о состоянии здоровья в ваше досье.
Булганин моргнул и просиял.
— "Spaseebo", лейтенант. Затем он опасливо огляделся по сторонам.
— В чём дело, сержант?
— Сэр, боюсь я э…, "забыл" сообщить вам некоторые сведения, которые могут касаться вашего расследования.
"Ага. Наконец то, хоть что то наклёвывается", промелькнуло в голове Ли.
— И, я, скорее всего, знаю, сержант, почему у вас в голове могло произойти это затмение. Вы ведь были очень заняты все эти десять дней.
Булганин благодарно улыбнулся.
— Это насчёт Коцукова, сэр. Он был связан с колонистами. Хотя они и не разделяли его страсти к доминированию Земли, они определённо были заинтересованы в сохранении колониальной программы.
