Раз дело приняло такой оборот, Фрэнк Селлерс пришел в чертовски великолепное расположение духа. Он даже к вам стал испытывать дружеские чувства. Ему удалось вернуть все, кроме шести тысяч долларов. Он отмылся от подозрений, раскрыл дело об ограблении броневика и попросил передать, что всегда был вашим другом… Порой, говорит, вы его огорчаете своей самонадеянностью, однако он, по его собственному выражению, считает вас «славным мерзавчиком». Стало быть, – продолжал инспектор Хобарт, – карантин снят, Лэм. Можете двигать, куда пожелаете, хоть ко всем чертям. По счастливой случайности, как вам, возможно, известно, ваша маленькая подружка Хейзл зарегистрировалась в том же отеле под именем Хейзл Бикли. В 417-м номере, на одном этаже с вами. Звякните ей, если желаете.
– Она тут?
– Совершенно верно.
– Это вы поместили ее в мой отель?
– Она самостоятельно там разместилась, – заявил Хобарт. – Я сунул в ловушку приманку. Приманка – это вы. Ее адвокат все названивал и настаивал на вашем освобождении, так что мы согласились и назначили конкретное время. Чтобы он получил возможность предупредить свою клиентку и та отправилась бы за вами следом. Полисмену, который вез вас в отель, безусловно, приказано было помалкивать и не замечать ее на хвосте. Господи, до чего ж вы, любители, плохо думаете о копах!
– Постойте минуточку, – вставил я. – Если Фрэнк Селлерс нашел деньги, украденные из бронированного автомобиля, что это за чертовщина с теми пятьюдесятью тысячами, которые ко мне в руки попали?
– Не повезло вам, Лэм, – хмыкнул он. – Сержант Селлерс нашел похищенное из броневика. Он раскрыл дело. А на мне висит дело об убийстве. Я его не раскрыл… пока.
А вы проморгали пятьдесят тысяч. Не раскрыли дело, и, по-моему, это вам даже не светит.
У нас у каждого свои проблемы. Как у любой божьей твари.
– Эй, минуточку, – спохватился я. – Вы встречались на протяжении двух последних часов с Ивлин Эллис?
– Нет. Перетряхнули ее номер и ничего не нашли. Исключили ее из списка… по крайней мере на данный момент. А теперь на тот случай, ежели вы запланировали провести со своей клиенткой Хейзл Клюн, она же Хейзл Даунер, она же Хейзл Бикли, ночное конфиденциальное совещание – обратите внимание на мою тактичность, – должен предупредить, что ваш номер прослушивается. Мы держали вас под неусыпным наблюдением с той самой минуты, как вы там очутились. У нас даже есть магнитофонная запись вашей беседы с Хейзл.
– Черт побери! – буркнул я.
Инспектор Хобарт фыркнул.
– Не могу утверждать, будто восхищен вашим вкусом при выборе телевизионных программ, Лэм. Вы так лихо работаете мозгами, что я думал, настроитесь на какой-нибудь голливудский детективчик. Никак не ожидал, что вы, терпя муку смертную, высидите до конца тошнотворной романтической белиберды, но будь я проклят, если не высидели. Я…
– Эй, минуточку, – повторил я. – Вы что, не заезжали в отель «Калтония»? Не ездили нынче вечером повидаться с Ивлин Эллис?
– Нет, я не видел ее на протяжении двух последних часов.
– Послушайте, инспектор, – сказал я, – прошу вас об одолжении. Мне потребуется около тридцати пяти минут, чтобы добраться до того отеля. Не подскочите ли туда вместе со мной?
– Зачем?
– Есть у меня кое-что, горяченькое.
– Очередная блестящая мысль?
– Вот именно.
– Ну, – заявил он, – к вашему сведению, я собираюсь поехать домой и лечь спать. У меня нет желания рыскать ночью по городу из-за того только, что вам захотелось меня познакомить с одной из своих блестящих идей.
– Инспектор, – настаивал я, – это важно. Прошу вас…
– Забудьте об этом, – отрезал он. – Вы уже выполнили дневную норму мозговых штурмов.
– Ладно, – сдался я. – Разрешите мне вам кое-что сообщить. Ивлин работала на «Мицукайдо импортинг компани». Еще до того, как стала «Мисс Американские Металлические Изделия». Ею увлекся Карл Кристофер, президент компании ножевых изделий «Кристофер, Краудер и Дойл». Она воспользовалась шансом, чтобы устлать пухом собственное гнездышко и заодно обеспечить солидный контракт для «Мицукайдо импортинг компани», от которой, возможно, получала комиссионные. Этот солидный контракт, если вам интересно, заключается в исключительном праве на сбыт в Соединенных Штатах тонких кухонных ножей, изготовленных из импортной шведской стали, с синтетической пластмассовой ручкой, похожей на оникс.
