В три двадцать пять я вышел по боковой дорожке из-за угла солярия перед расположившимся наверху рестораном, оглянулся вокруг, как бы ориентируясь на месте, пошел к такси, сел и начал возиться с записной книжкой, как будто отыскивал адрес.
Через минуту шофер изрек:
– Я поехал, а вы можете адрес и на ходу поискать.
– Ладно, – согласился я. – В каком направлении ехать знаю, да никак не припомню улицу и номер дома. Просто следуйте моим указаниям. Я скажу, куда двигаться.
– О’кей, – буркнул он.
Такси влилось в поток машин, и я откинулся на спинку сиденья. Назад не оглядывался, пока мы не выехали на бульвар, попав на сравнительно открытое пространство. Углядев впереди перекресток, велел водителю:
– Поворачивайте направо, вон на ту улицу.
– На следующую?
– Нет, на эту.
– О’кей, – повиновался шофер, перестроился в правый ряд и свернул.
Только после поворота я посмотрел назад. Хейзл Даунер в обтекаемом спортивном автомобиле держалась сразу же позади нас.
Я предоставил таксисту рулить вперед, пока не убедился, что никто больше за нами не следует, а потом сообщил:
– Нет, в конце концов, это не та улица. Разворачивайтесь кругом. Придется вернуться. По-моему, нам нужна следующая.
Он развернулся.
И Хейзл развернулась по нашему примеру.
– Эй, парень, – окликнул меня шофер, – ты в курсе, что за тобой хвост?
– Откуда?
– Не знаю. Она тащится за нами с той самой минуты, как мы выехали из аэропорта.
– Прижмись к тротуару, – попросил я, – дай взглянуть.
– Никаких скандалов, – предупредил таксист.
– Разумеется, – заверил я. – Посмотрю только, в чем дело, и все.
Такси вильнуло к тротуару и остановилось.
Я подошел к Хейзл:
– За вами следил кто-нибудь?
– Насколько я знаю, нет.
– О’кей. Ждите тут.
Я вернулся к такси и сказал:
– Вот совпадение! Я ее не узнал. Это, оказывается, подружка той женщины, с которой я должен встретиться. Приехала в аэропорт, сообразила, что я ее не узнаю, и совершенно взбесилась. Решила заставить меня раскошелиться на такси, а потом уже дать сигнал и подцепить на крючок. Сколько на счетчике?
– Два и десять, – сообщил водитель.
Я вручил ему пять долларов:
– Все в порядке, приятель, большое спасибо.
Он с ухмылкой взглянул на меня:
– Собирался тебе доложить, что черта с два ты меня одурачил, и теперь доложу – зря стараешься.
И укатил прочь.
Я подхватил свою легкую сумку, вернулся к автомобилю Хейзл и сказал:
– О’кей. Обождем, пока такси уедет подальше, потом снова разворачивайтесь и возвращайтесь на ту улицу.
Я уселся позади Хейзл в приземистом автомобиле того типа, где на редкость просторно ногам, так что она имела возможность продемонстрировать массу нейлона. Ноги у нее оказались просто великолепными.
Хейзл красноречивым жестом одернула юбку, издала нервный смешок и сказала:
– Все без толку, Дональд. Я просто не в состоянии управлять этим чертовым автомобилем, не выставляясь напоказ.
– Нисколько не возражаю, – бросил я.
– Не сомневаюсь, – отрезала она. – Может, такси уже далеко отъехало?
– Нет. Пускай заберется подальше в поток, чтоб шофер не заметил, что мы опять разворачиваемся. Пускай думает, будто мы едем за ним… просто на случай, вдруг кто-нибудь станет его расспрашивать.
– Боже, до чего вы подозрительны!
– Это порой окупается, – заметил я. – Ладно. Разворачивайтесь, и назад, на восток.
Хейзл развернула машину:
– Вы знаете, куда ведет эта дорога?
– Кружит где-то поблизости от Инглвуда, – сказал я. – Езжайте вперед.
Мы поехали по дороге, добрались наконец до места, где торчало несколько зданий, потом появились еще дома, потом перекресток, потом снова пошли постройки.
– Давайте-ка проскакивайте через перекрестки, – велел я. – А я послежу за дорогами позади. – И через какое-то время спросил: – Можем поехать куда-нибудь поговорить?
– Ко мне на квартиру, – предложила она.
– Не говорите глупостей. За вашей квартирой следят, точно ястребы.
– Дональд, я так не думаю.
– Почему?
– Потому что входила и выходила и никого вокруг не было. Я несколько раз проезжала мимо автомобильных стоянок и всякий раз полностью убеждалась, что никто не следит.
– Как вы это делали?
– Точно так же, как вы. Садилась в машину и разъезжала по множеству переулков, где можно приметить любое средство передвижения, которое вынырнуло бы позади.
