Но этот холм отличался правильностью формы и гладкой, блестящей поверхностью склонов. Впечатление усиливалось тем, что он стоял одиноко, вокруг него не было ни одной вершины. Едва маячили вдали горы, окаймляющие Рио-Гранде.
Мы подъехали ближе. Вид мезы изменился: она потеряла свою геометрическую строгость. Неглубокие борозды покрыли склоны. Ребра были зазубрены.
Природа не заботится о правильности линий в явлениях большого масштаба, только ничтожные маленькие кристаллы совершенны по форме.
Холм вблизи сильно проигрывал, но все же был очень живописен. Какая недоступная вершина! Круча! Отвесная стена в пятьдесят метров. По словам моих спутников, превосходно знавших местность, никто до сих пор на нее не взбирался.
До подошвы горы оставалось не больше одной мили.
Вершину холма одевала пышная разнообразная растительность. Но спутники не проявили никакого внимания к окружающему.
Они оживленно болтали. Беседа их не имела никакого отношения к тому, что меня занимало. И я не вмешивался в их разговор.
Громкий возглас Гаррея вывел меня из созерцательного состояния. Нас ожидало новое приключение.
— Черт возьми, индейцы!
В том направлении, куда смотрел Гаррей, появился отряд всадников. Они только что показались из-за холма и мчались по равнине.
Мои спутники остановили коней. Я последовал их примеру.
Мы замерли в ожидании. Насчитали двенадцать человек, мчавшихся прямо на нас.
На расстоянии целой мили трудно было сказать, белые это или краснокожие: одежда у тех и других почти одинакова, а лица покрыты слоем пыли и загаром. Гаррей крикнул: «Индейцы!» — но это было лишь предположением. И мы замерли в нерешительности.
— Если это краснокожие, — промолвил Гаррей, — то несомненно команчи…
— А если команчи, — прибавил Рубби зловещим тоном, — то будет схватка. Команчи вступили на тропу войны и нападут на нас.
— Ладно… Прежде всего проверим оружие…
Последовали совету Рубби. Каждый из нас превосходно знал, что, если всадники окажутся команчами, сражения не миновать.
Воинственное племя команчей населяло всю западную область Техаса и кочевало от Рио-Гранде на юге до Арканзаса на севере. Команчи считали себя повелителями всей прерии. На севере с ними соперничали апачи, наваха и другие воинственные племена.
Ежегодно в течение полувека команчи совершали набеги на северо-западные области. Возвращаясь, они гнали перед собой стада рогатого скота, табуны лошадей, мулов и толпы пленниц.
Краснокожие поддерживали мирные отношения с английскими переселенцами в Техасе, пока пионеры не повели ожесточенной борьбы с ними. Под конец отношения до того обострились, что индейцы и белые при встречах убивали друг друга.
Не так давно произошел случай, углубивший вражду двух рас.
Отряд команчей предложил свои услуги главнокомандующему американской армией.
— Позвольте нам сражаться бок о бок с вами, — сказали они. — Нам надоело враждовать с вами. Вы — настоящие воины, мы это знаем и уважаем вас… Войну мы ведем с трусами-мексиканцами, захватчиками наших земель. Мы сражаемся именем Монтесумы…
Всем и каждому вдоль всей северной границы Мексики известны эти слова. Смысл их неясен. Триста лет прошло с тех пор, как Монтесума потерял власть и жизнь.
Американский генерал отказался от союза с команчами. В результате вспыхнула война. Мы принимали в ней участие.
Итак, если скачущие всадники — команчи, предстоит бой.
Проворно спешившись и спрятавшись за лошадьми, мы хладнокровно дожидались подозрительного отряда.
Итак, если скачущие всадники — команчи, предстоит бой.
