Собрание стихотворений - страница 14

---

Перейти на стр. ОК

---

Спешит вовне себя отдать;

И если зарево видать, –

То это именно в двадцатом!

Июль 1920

НЕЧТО АСТРАЛЬНОЕ

Мы с тобою взрастили зверька,

Он мохнат, со щетинкой, и черен;

И в своем бытии он упорен,

Не от каждого рухнет толчка.

Хоть конечности слабы его,

Изнутри ни пушинки на лапах,

И, пожалуй, что мускусный запах,

В нем реальней другого всего.

Он исчезнет, — но только когда,

Излечусь я от злого томленья

По тебе, моего вдохновенья

Не по воле святая, звезда.

Июль 1920

«Вместе прожитого утра…»

Вместе прожитого утра

Восхищенная небрежность –

Не повторишься ты больше

В этом месте никогда;

В коридоре встреча мельком,

В спальню запертые двери, –

Отголосок глупой ссоры,

Накануне изжитой;

Одинокое купанье

– В исключенье, без костюма, –

И по странам европейским

Вновь занявшаяся грусть;

И возможность слушать голос

Из-за стенки деревянной,

И рождать из каждой ноты

Неожиданность стихов.

Июль 1920

АМЕРИКАНКЕ

Милая Джо,

Вот что:

Луиза Олкотт.

Вот бы вам прерии, лассо, мустанга,

Небо над сьеррой вдали голубое,

В сумочку сыр, да лепешку из манго, —

И превратилась бы, Джо, Вы в ковбоя.

С Вами в «и я» поиграть мы могли бы,

Как шаловливые сверстники-дети;

Все бы я выразил мыслей изгибы

В этом простом, неизменном ответе.

Всюду — «и я», как бы, Джо, Вы не бились;

Склеены мы, как явленье с причиной;

—Вплоть до признанья, в кого б вы влюбились,

Если бы, Джо, родились Вы мужчиной.

ИНСТИТУТУ ЖИВОГО СЛОВА

В углу шуршали мыши;

Весь дом застыл во сне;

Шелдождь. И капли с крыши

Стекали по стене.

«Дождь». К. Бальмонт.

Всегда возможен поворот

Фортуны к несчастливцам даже!

Я обращаюсь к Рае-Саже:

Благословенен твой приход».

У побежденного вождя

Прибита вся живая сила,—

И вдруг меня ты оросила

Небесной музыкой дождя.

Шуршала мышь. В стене жучок —

Точильщик медленно тиктакал;

– Без войска вождь беззвучно плакал,

Он сам как дождь слезой истек.

Тут, о Пенкевич, вспомнил я,

О Евдокимовой, Герзони, —

И в тяжком и протяжном стоне

Вся изошла душа моя.

Шурыгин, Тотеш, Гиллельсон,

И Алексеева с Пясецкой,—

Ужели все вы — только детский,

Лишь несбывающийся сон?

И ты, достойная Орлова;

И ты, чей в рыжих волосах

Огромный бант — внушает страх

Завистникам «Живого Слова»,—

Ты, Рада Гейнике.— И ты,

Михайлова, в игре певучей

Ее соперница; могучий

Служитель чистой красоты;

— Исчезли все вы как мираж,

Как дразнящие сновиденья;

Моих руин — со дней паденья

Усадьбы Эшеров — я страж.

Исчезли вы, как тень, как дым;

Как блеск утерянного рая;

И вас не пеплом Сажа-Рая,

Но ливнем кроет золотым

О, если б я не презирал

С младых ногтей понятья «кража», –

То уверяю, Рая-Сажа,

Я вас бы первую украл!

Июль 1920.

Т. П. Л-ой («Колдунья, чей взор роковой…»)

Колдунья, чей взор роковой

Сильнее безумного взора

Поэта с душой огневой,

Живет под острогом, у бора.

Она прилетала вчера,

И здесь ворожила так долго, –

И вот обезводела Волга,

А я не заснул до утра.

Меня зачурала любовь,

Другою мне сердце пленила, –

И серая, редкая бровь

В нем нимб золотой заменила.

Не здесь, – ты над бором колдуй,

Колдуй над холодным острогом, –

Но в сердце, мучительно-строгом,

Ты мысль обо мне не задуй.

Теперь ворожеины дни;

Неделю стоит новолунье…

Колдунья, колдунья, колдунья!

Ты мысль обо мне не гони!

Зубцов на Волге. Июль 1920.

КАРИАТИДА

– Я дала тебе чашу. Пей!

КАРИАТИДА

Я не могу из этой чаши пить!

У слепка твоего обрезан подбородок.

На пристани моей сгрузилось иного лодок,

На самой стройной я, волшебной, должен плыть.

Я не могу из этой чаши пить.

Нет, духа твоего Земле не уместить,

О, гордый сон мой, сладостный и кроткий!

Мне в этом мире миг один короткий

Тебя дано любить, но так любить, —

Что ангельских поэм,

Несравненный ни с кем,

Творец —

Теперь навыки нем;

Что жалкий слепец,

Теперь Тициан,

Которому видеть творенья венец

Быль дар, на Земле неповторенный, дань;

Что солнечных систем.

Вихревые мчанья —

Теперь лишь качанья

Пылинок в проблестевшем луче, –

И ты — этот луч;

Твой голос могуч,

И на нежном, покатом плече

Ты выступ храма, чей фронтон из вида,

По непомерности своей,

Теряется, – Кариатида,

Несешь сквозь гущу земных дней.

Я не могу из этой чаши пить, —

Не потому, что духа не имею,

Божественную часть назвать своею;

Не потоку, что не созрел любить, —

Но оттого, что срезан подбородок

Читать дальше

---

Перейти на стр. ОК

---