Собрание стихотворений - страница 9

Шрифт
Интервал

стр.

о том, чего не будет вновь?
Иль новым чарам улыбнулась
былая, мертвая любовь?
Люблю ли я, люблю ли снова,
иль мук забытых слишком жаль?
Что это? — Старая печаль,
Иль призрак счастья молодого?

«Любуясь тобой, не тебя я любил…»

Любуясь тобой, не тебя я любил.
Внимая твой голос и речи твои,
усталою думой я тайно грустил
о тайнах другой, недоступной любви.
Любуясь тобой, я был твой и не твой.
В твоей лучезарно-земной красоте
мне грезилась музыка неги не той,
мне снились забвенья и ласки не те.
Любуясь тобой, я тебе изменял.
Я призрак любил, я любил, не любя.
В объятьях твоих я Творца искушал.
Я лгал и молился, целуя тебя.

«Безумный жрец шел много дней…»

Безумный жрец шел много дней
без отдыха и сна.
Мои мечты — миры теней.
Любовь, любовь — одна.
И в дальний храм, с жезлом в руках,
вошел он как пророк.
Мои мечты — священный прах.
Любовь моя — мой рок.
Молился долго он один
и слез унять не мог.
Мечты мои — снега вершин.
Моя любовь — поток.
И к жертве приготовил он
святыню алтаря.
Мои мечты — рассветный сон.
Любовь, любовь — заря.
И нож он в грудь себе вонзил,
обряды сотворя.
Мои мечты — как блеск светил.
Как ночь — любовь моя.
И на алтарь упал он ниц,
навек закрыв глаза.
Мечты мои — лучи зарниц.
Моя любовь — гроза.
И на алтарь текли струи,
лилась из раны кровь.
Как бред жреца — мечты мои.
Как смерть — моя любовь.

ВЕЧЕРНЕЕ

«Сумрак нежный, словно нити…»

Abend ward es: vergebt

Mir das es Abend ward…

Nietzsche

Сумрак нежный, словно нити,
струны пронизали.
Тихий час моей печали,
час наитий!
В нежном сумраке касаясь
струн неуловимых,
внемлю песнь миров незримых,
улыбаясь.
Звон далекий, звон забвений
внемлю, вспоминая.
Вечер! Арфа золотая
сновидений…

«Есть много истин неоткрытых…»

Есть много истин не открытых
и не измеренных глубин,
надежд и мук не пережитых,
и не достигнутых вершин.
Есть много бурь, еще не спевших
своих таинственных угроз,
великих слов не прогремевших,
не пролитых великих слез.
И мыслей много, дерзновенных,
бесстрашных мыслей — чуждых всем,
и песен, песен вдохновенных,
не слышанных никем!

«Безмолвный край, угрюмый край, холодный край…»

Безмолвный край, угрюмый край, холодный край!
Везде — покой унылого простора,
везде — туман и серые озера…
Моих осенних дум, певец, не нарушай!
Вокруг меня — печаль великой тишины,
больных небес усталое сиянье,
громады скал, и сосен колыханье,
и однозвучный плеск береговой волны.
Моих осенних дум, певец, не нарушай!
Кругом — овеянный мечтой невнятной,
печалью призрачной и необъятной —
безмолвный край, угрюмый край, холодный край!

Эхо («Душа, поведай мне, зачем…»)

Душа, поведай мне, зачем
стучится ночь в мое окно,
и ветер плачет, и темно,
и неразгаданный никем,
небесный мрак так слеп и нем?
Зачем…
Скажи мне, ночь, куда, куда
в какие бездны вечной тьмы,
которых здесь не знаем мы,
скользят мгновенья и года
и тонут, тонут навсегда?
Куда…
Слепое небо! Отчего
с самим собой наедине
мне страшно слушать в тишине,
когда не слышно ничего,
удары сердца моего?..

Два странника («Кто он? Поведай мне, о странник! Много раз…»)

Кто он? Поведай мне, о странник! Много раз
у этих вод, на берегу далеком,
молился он в раздумии глубоком
и ночь благословлял, не замечая нас.
Слова его мольбы — необычайны.
Печаль нездешняя в напеве их звучит.
Его усталый взор ласкает и грозит,
исполненный любви, греха и тайны.
Кто он? Какие сны он чует в тишине?
В какую даль стремится и откуда?
Я спрашивал людей… И отвечали мне:
«Избранник он, дитя небес и чуда.
Его устами Бог незримый говорит.
Иди к нему. Молись его виденьям.
Тебя утешит он отрадным пеньем,
страдания твои мечтой заворожит».
«Он мученик — другие отвечали —
гонимый завистью и злобою людской.
Иди к нему. Пойми его печали.
Утешь его отзывною тоской».
И я хотел идти к нему смиренно,
чтоб сердце перед ним доверчиво раскрыть,
и я хотел всю скорбь души его испить
как жгучий яд из чаши драгоценной…
Но чьи-то голоса мне прошептали: «Нет!
Не верь ему. Волшебник он лукавый
и лжец»…
О странник! Суд людей был правый!
Я узнаю его. Избранник тот — поэт.
Иди к тебе. Он жизнь свою дарует
неясным призракам, витающим над ним,
он тот, кого с мольбой бесшумный серафим
в уста, как друг таинственный, целует.
Иди к нему. Молись его виденьям.

стр.

Похожие книги