Собрание стихотворений - страница 21

Шрифт
Интервал
стр.
Такую тонкую. Во мраке
Автомобиль глазастый ждет.
Мерещатся ей замки, залы,
Поклонник — кошелек и фрак,
А юноши-то целовали
Ей маленькую руку…

69. ЕВРОПЕЙСКАЯ ЗИМА

Зима с умиленьем
Безмолвных холмов.
С последним паденьем
Дубовых листков.
Над сельскою прозой
Сияла зима,
Над райскою розой
Чья гибель — чума.
Над Римом, над бурной
Струей ручейка,
Над хижиной курной —
Жильем бедняка.
Средь мраморной стужи
Музейных колонн
О шерсти верблюжьей
Вздыхал Аполлон.
Шел путник. Мечтаньем
Себя утешал
И пальцы дыханьем
В пути согревал.

70–71. ПО НЕБУ ПОЛУНОЧИ

1. «Все та же скука мира…»

Все та же скука мира —
Пустая мишура,
И холодок эфира
На кончике пера.
Скучны земные девы
Под музыку балов,
И райские напевы
Для них — невнятный зов.
И только белый парус
На море голубом…
И только первый ярус
В театре городском.
Все холодней и строже,
Над скукой мировой,
Сияли в черной ложе
Глаза Лопухиной.

2. «Кто знает — житель рая…»

Кто знает — житель рая —
О чем в полночный час
Он думал, не смыкая
Над рукописью глаз,
Когда сквозь сон кричали
В аулах петухи,
И в Пятигорске спали
Средь сонной чепухи?
Спасибо вам средь тесных
Ущелий за намек:
За несколько небесных
И непонятных строк,
Которых в буднях мира
Нельзя читать без слез,
Как ангел из эфира
В объятьях душу нес,
Как средь земного бала
У черного окна
Томилась и вздыхала
И плакала она.
1934

72. «Достойнее нет для поэта…»

Достойнее нет для поэта
Одежды, чем дырявый плащ —
Накидка голубого цвета
Среди зимы, ветров и чащ.
Он в этой легкой пелерине
Немного зябнет на ветру,
На мировой огромной льдине
Его знобит в большом жару.
Но даже в холоде хрустальном
Он всех на небеса зовет
И с миром грубым и реальным
Сражается, чернила льет.
Так с мельницами Дон-Кихоты
Сражались в пламени страстей,
И ветер от круговорота
Ревел средь мельничных снастей.
А Санхо-Панчо в страшном мире,
За рыцарем во всей красе,
Труся, мечтали о трактире,
О выпивке и колбасе.
1933

73. «Сквозь слезы, Офелия, ты умирала…»

Сквозь слезы, Офелия, ты умирала
И в комнате белой потом догорала.
Как все: со слезами, с мечтами о рае,
В отчаянье руки над бездной ломая.
Так роль приближалась к закату финала,
И лебеди плыли по глади канала.
И только афиша и мраморной урны
Прелестная форма напомнят средь курной
И суетной жизни о пламени тела,
В котором, как ангел, душа леденела.
Прохожий, подумай о небе за тучей,
О женских надеждах под ивой плакучей.
1933

74. ИЗ БИБЛИИ

Одно назначенье
Цветку и пчеле —
Удел искупленья
На грешной земле.
И притча: — Жил некий
В те дни человек.
Молочные реки
Текли, а у рек
Паслись в изобилье
Стада по холмам,
И мельничных крыльев
Не счесть было там.
Шли к башням Багдада
Верблюды. Был дом.
И гроздь винограда
Два мужа с трудом…
Но в сердце и в шкуре
Воловьей, как дым.
Что сталось средь бури
С тем счастьем земным?
Подохли верблюды.
Пропал виноград.
Погиб от остуды
Оливковый сад.
Дом рухнул. Пожрала
Ячмень саранча.
И буря сорвала
Хламиду с плеча.
Прикрыв еле-еле
Нору тростником,
И струпья на теле
Скребя черепком,
На куче навоза
Он жадно вздыхал.
Божественным грозам
Смиренно внимал.

75. «Душа моя, ты — чужестранка…»

Душа моя, ты — чужестранка.
С твоей ли небесной гордыней
И жить на земле, как служанка,
Быть трудолюбивой рабыней?
Ты в этом хозяйственном мире
Чужая, как роза в амбаре,
Тебя затолкали четыре
Стихии на шумном базаре.
Под фермерские разговоры
Ты знаешь, что здесь мы в темнице,
Что шорох деревьев и горы
Небес или тучность пшеницы
И весь этот мир только сцена,
Где мы кое-как разыграем
Коротенький фарс и средь тлена
И прелести хрупкой растаем.
1933

76. «Неполон мир богатых…»

Неполон мир богатых,
Не долетит до них
Ни пение пернатых,
Ни соловьиный стих,
Ни голос человека
О гибели средь гор,
Ни гибельного века
Высокий разговор.
Как жизненных трагедий
Прекрасный воздух чист!
Он к неприступной леди
Несет дубовый лист.
Кружится в страшной буре
Оторванный листок.
Обугленный в лазури,
Он падает у ног.
1933

77. ИСТОРИЯ СОЛДАТА

Служил как надо
Солдат Иван,
Краса парада,
Под барабан.
Надежда в мире
Свинцовых пчел,
Всегда в мундире,
Всегда орел.
Он даже горы
Переходил,
Он мерз в дозорах
И грязь месил.
Спал под шинелью
И грыз сухарь,
Для утешенья
Был друг шинкарь.
А в путь служивый
Клал в свой мешок
Иглу, огниво
И табачок.
Таскал, как сивка,
Читать дальше
стр.
Похожие книги
Анна Ярославна — королева Франции
Когда пал Херсонес
Необитаемый остров
XV легион
Лихое времечко
Золотая Цепь
Образ жизни
Из глубины. Избранные стихотворения