а как прозрачной осенью
довеивают флоксы до дыханья
ты так — внезапно — вспоминаешься:
— и говорю ума я говорю
не приложить какая же причина
а разве чистое во мне не может произвольно
тоскою веять говорю —
а все прошло поля такие я оставил
еще такие тропы я без взгляда
не раз и это не слова а помню
обрывок в поле как ладонь
я повторяю сельско-полевую
родную — будто я скользнул
судьбой как взглядом —
— потом была дорога не вернуться —
оставить думал я могу
тебя в сознанье чем-то вроде этого
я силу не учел
простой же чистоты! —
— что глубже сна раздумий —
я вспоминал
да чтобы перестать
и чтоб забыть казалось —
— а свет той детскости — теперь! —
«я стар» звучит людское поле в мире
и вижу розовой как гор
скольженья я такою вижу
разъеденность струи «я слаб как преступленье»
среди старений мира —
а там столь многое громоздкость думал я
не знал что светлыми
увидеть грянет
струя когда я слабостью
во силе буду выбран —
— как будто знал до снов в подобье
родниковом —
сказали бы что слухом не учен
как тот что лишь ладонью
проводит представленье «свет» и «детскость»
других не иная взмахов
сказали бы — махнув
не пролистав две-три свободою светящихся
из жизни — спрятавшейся руслом:
— «а белизна» — все тем же повтореньем! —
в распад земли сентябрьской
вдруг перекинулась
и что средь родников осенних звезд
мне можно говорю мне думаньем
моим тяжелая луна
сырая
учит
быть в цельности разъединений
гореньем швов
о терпеливого же мира! —
(дитя — лицо — давно
лицо — бывает же — открытою
душою — было — да
возможно центром
я забыл) —
как рассекает ангельской тропою
меня — до юного! и в древнем поле мира
я думаю что да — всегда
обманно-во́зрастном —
горит идеей некою — слеза
