в последнем
(как долго же он продолжается)
ярком — для зренья немногих — огне-как —
в-крови-исковерканном
(образом края рязанского)
последний
горит
(то и дело я вижу
железо работы
и спину
как будто в костре
окружаемом
криками
словно другой и язык)
пламенеет
последний
давно-человек
(и уже
мое зрение
не ослепить):
что и кому — эта центр-судьба? — у светила
поменьше сиянья чем в шее в щеках
прогоревших страданий — по тусклости
дольше любого огня! а рязанское
давнее
поле? а умерло
поле
и где же теперь
незабвенная Анна
свет Алексеевна
где же — все страсти-молчанья твои? —
а возможно известный не-солнечный
свет — белизна что сугробов
российских белее
все еще тлеет обугливаясь
от никому в этом поле не нужных
шепотов давних твоих?.. — мы такою красою
не открывались! — удивления были —
лишь пламени-гибели
безмолвие — кругом-как-полем
горящего страха!.. — и мертвость
созрела — огня!.. — и замкнулась в единстве
забвенья огромность:
без проявления-ветра — пустое
Поле — полей
