Возле грузовика, готового принять гроб, Игнатюк остановил «Волгу» и спросил, обращаясь к шоферу:
— Браток, кто помер?
— Секретарь райкома. Стрельцов Николай Авдеич. Сердце разорвалось.
Известие о смерти Стрельцова было таким неожиданным и таким невероятным, что у Холмова защемило сердце и спазм больно перехватил горло. Не веря тому, что услышал от шофера, Холмов направился в фойе. Его встретил председатель райисполкома Руднев, все такой же молодцеватый, подтянутый. Черный костюм отлично сидел на его стройной, уже несколько располневшей фигуре. Черный галстук повязан мелким узелком. По тому, как Руднев подошел к Холмову, как слабо пожал ему руку, точно бы говоря этим слабым пожатием, что даже его, Руднева, неожиданное горе лишило сил; по той невыразимой словами скорби, какая лежала на его здоровом, чисто выбритом лице; по тому, как он сразу же и сам повязал Холмову на руку черную повязку, как бы говоря, что лучше его никто этого не сделает, — по всему этому нетрудно было понять, что теперь, после смерти Стрельцова, вся ответственность за Камышинский район легла на него, Евгения Руднева, и что эту ответственность он возложил на себя добровольно, из чувства долга.
— Сгорел наш Стрельцов. Горе-то какое, Алексей Фомич, какое горе! — Руднев говорил негромко, со значением произнося слова «сгорел» и «горе», как бы желая показать, что никто так, как он, не чувствует это горе и тот смысл, какой содержится в слове «сгорел». — Заполыхал, как факел, и уже нету нашего дорогого Николая Авдеича.
Подошел второй секретарь райкома Щеглов. Походка у него тяжелая, усталая. Здороваясь с Холмовым, он своими полными тоски глазами тоже как бы говорил: «Да, да, я подтверждаю, именно сгорел…» Руднев же, ни на минуту не забывая о возложенной на себя ответственности, бережно взял Холмова под руку и медленно, как в таких случаях это и полагается делать, подвел к гробу и поставил в почетный караул.
Холмов слегка поклонился вдове Стрельцова, заметив, что у этой уже немолодой, с одутловатым лицом женщины, были стеклянные, ничего не видящие глаза. Потом он повернул голову к покойнику. Заваленное венками, на него смотрело худое, обескровленное лицо. Подбородок заострился и как-то излишне напряженно уперся в грудь. Веки затвердели, укоротились и лишь до половины прикрывали глаза с мутными белками. Холмов с трудом узнал Стрельцова и отвернулся.
В это время пожарный капельмейстер высоко поднял руки. Когда его руки начали тихонько опускаться, по гулкому фойе потекли горестные медные звуки. К Холмову приблизился, чтобы сменить его, коренастый стриженый юноша, белобрысое лицо которого с облупленным носом показалось очень знакомым.
— Я Анатолий Величко, — почти шепотом сказал юноша, заметив удивление на лице Холмова. — Рад вас видеть, Алексей Фомич.
С той же подчеркнутой бережливостью Руднев снова взял Холмова под руку и увел в небольшую комнату с диваном и мягким креслом. Холмов опустился в кресло и мысленно повторял: «Сгорел… заполыхал и уже нету…»
С тем же ни на минуту не забываемым чувством своей ответственности Руднев налил в стакан минеральной воды и предложил Холмову выпить. Наблюдая, как он подавал стакан, как хозяйски твердыми шагами мерил комнатку, каким задумчиво-грустным по необходимости было его молодое, энергичное лицо, Холмов невольно подумал: «Как же он горд собой и своим делом! Надо полагать, про себя Руднев решил, что именно он, не дожидаясь указания, смело, как герой, поднял уроненное Стрельцовым знамя района, и уверен в том, что это знамя находится в надежных руках…»
Руднев остановился, заслонив спиной окно и, глядя на Холмова печальными глазами, рассказал о том, как умер Стрельцов. Случилось это позавчера на поле совхоза «Левобережный». В тот день совхоз начал сеять озимые. Между директором Андриановым и главным агрономом Сотниковым возник спор, какой сорт пшеницы надо сеять. Сотников дал распоряжение сеять «пономаревку», рекомендованную Стрельцовым. Андрианов же указание Сотникова отменил и приказал завезти на поля «прикубанку-106». Тогда Сотников позвонил Стрельцову. Возмутившись, Стрельцов немедленно приехал в совхоз. На поле, прямо возле сеялки, с ним и случился сердечный приступ. Вызвали «Скорую помощь». Не приходя в сознание, Стрельцов по дороге в Камышинскую скончался.
