изображений) «оскорбит королеву. Тот, кто таким же образом нанесет оскорбление наследнику престола (?) или другому члену королевского дома… наказуется тюремным заключением от одного месяца до трех лет».
Старопрусское право, как мы уже отметили, карало оскорбление «самого главы государства» только двумя годами. Прогресс законопроекта о печати очевиден, так как он карает за оскорбление второстепенных персон: королевы — пятью годами заключения, наследника престола (?) и «других» членов «королевского дома» — тремя годами заключения.
Рейнскому законодательству столь же мало известно оскорбление «королевы» и т. д., как и оскорбление «самого главы государства». Рейнские газеты могли до сих пор безнаказанно фантазировать о «надеждах двора на неожиданное событие», что иногда — по причинам медицинского свойства — тоже может быть проявлением непочтительности.
Наконец, экс-патентованный проект уголовного законодательства Соединенных комиссий поставил оскорбление «королевы» ниже оскорбления «главы государства», карая его (103) вместо пяти лет — тремя годами тюремного заключения. А по поводу одинаковой кары за оскорбление «королевы» и за оскорбление других членов королевского дома мотивировка проекта 1847 г. заявляет, что уже рейнские, силезские, саксонские и померанские сословные собрания хотели провести различие между этими персонами, но для правительства не была приемлема такая печальная «казуистика».
Но сильное министерство Мантёйфеля не сочло «казуистику» старых рейнских, силезских, саксонских сословных собраний ниже своего достоинства. Разве елейный фон дер Хейдт не принадлежал к патентованным казуистам того времени? Законопроект о печати Мантёйфеля — фон дер Хейдта «конституирует» казуистическую разницу между королевой и другими членами королевского дома; он конституирует ее соответственно прогрессирующему развитию послемартовских чувств королевского достоинства вообще. Старые рейнские, силезские, померанские сословные собрания требовали проведения различия между королевой и другими членами королевской семьи, чтобы при оскорблении последних одинаковая мера наказания — трехлетнее заключение — была смягчена. Сильное министерство Мантёйфеля — фон дер Хейдта принимает это различие, но-только для того, чтобы повысить меру наказания за оскорбление королевы до вновь повышенной нормы за оскорбление «главы государства».
О том, что понятие о монаршем достоинстве способно развиваться подобным образом, свидетельствует и добавление к тому же параграфу, согласно которому оскорбление любого «немецкого главы государства» карается, наравне с оскорблением «наследника престола», тремя годами тюремного заключения.
Согласно рейнскому законодательству, оскорбление третьестепенных «глав государства» приравнивается к оскорблению частных лиц (денежный штраф в 5 франков) и наказуется только по заявлению оскорбленного, а не ввиду публично-правового характера этого преступления. По проекту уголовного законодательства, отвергнутому, к «высочайшему неудовольствию», сословным собранием Рейнской провинции уже в 1843 г., и по вновь предложенному в 1847 г. законопроекту оскорбление иностранных государей и «их супруг» каралось от двух месяцев тюремного заключения до двух лет принудительных работ, причем прусское сословное собрание предложило совершенно устранить эту статью, а оппозиция вестфальских захолустных юнкеров признала первоначальную меру взыскания слишком высокой. Министерство Мантёйфеля — фон дер Хейдта заполняет, наконец, эти серьезные по-слемартовские пробелы рейнского законодательства, повысив оспаривавшуюся рейнско-вестфальским цензовым представительством меру наказания с двух до трех лет и встав горой на защиту померанского Дон-Кихота Соединенного ландтага:
«Свободу печати, действительно гласный суд — и рядом виселицу!»
Параграф 19 высочайше инспирированного проекта реформы печати является поразительно курьезным:
«Тот, кто виновен в оскорблении словесно, письменно, печатно, в форме обозначений, рисунков или каких-либо иных изображений… 1) одной из обеих палат («как таковой»), 2) члена одной из палат
