Собрание сочинений, том 6 - страница 13

. Поведение рабочих в течение последующих восьми дней было столь угрожающим, что буржуа предпочли совсем не участвовать в голосовании, чем провоцировать революцию с непременными ужасами, которые им уже представлялись; тем более, что правительство грозило подать в отставку, если реакционные кандидаты еще раз окажутся избранными. Между тем радикалы изменили свой избирательный список, выставили несколько более умеренных кандидатов и, наверстав то, что было упущено в смысле агитации, получили при новых выборах 5000–5500 голосов, почти на тысячу голосов больше, чем собрали реакционеры на предыдущих выборах. Три реакционных кандидата почти совсем не собрали голосов, больше всего голосов получил генерал Дюфур, за которого было подано 1500 голосов. Восемь дней спустя происходили выборы в Большой совет. Город избрал 44 радикала, а сельские районы, которые должны были послать 46 членов Большого совета, избрали почти исключительно реакционеров. «Revue de Geneve»[11] продолжает еще полемизировать с буржуазными газетами по поводу того, являются ли все 46 избранных депутатов реакционерами или некоторые из них будут голосовать за радикальное правительство. Это покажет ближайшее будущее. Положение в Женеве может стать еще более запутанным, ибо если правительство, избираемое здесь непосредственно народом, будет вынуждено подать в отставку, то при новых выборах может легко получиться, как это имело место при повторных выборах в Национальный совет, что реакционному большинству в Большом совете будет противостоять правительство радикалов. К тому же не подлежит сомнению, что женевские рабочие ждут только благоприятного случая, чтобы путем новой революции закрепить завоевания 1847 года[12], которым угрожает опасность.

В общем и целом Швейцария сделала значительный шаг вперед по сравнению с началом 40-х годов. Но ни с одним классом не произошло столь разительных перемен, как с рабочим классом. В то время как в среде буржуазии, особенно в старинных патрицианских семьях, еще почти безраздельно царит дух старомодной местной ограниченности, в лучшем случае принявшей более современные формы, швейцарские рабочие достигли больших успехов в своем развитии. Раньше они обособлялись от немцев, нелепейшим образом щеголяли своим «свободно-швейцарским» национальным высокомерием, жаловались на «проходимцев-иностранцев» и не принимали участия в современном движении. Теперь все это изменилось. С того времени как условия труда стали хуже, с того времени как Швейцария демократизировалась, а особенно с того времени, как мелкие путчи сменились европейскими революциями и боями, такими как июньские бои в Париже и октябрьские в Вене, — с этого времени швейцарские рабочие все более и более втягиваются в политическое и социалистическое движение; они стали относиться по-братски к иностранным рабочим, особенно к немецким, и уже по чванятся своим «свободным швейцарским духом». Во французской и во многих местностях немецкой Швейцарии немцы и немецкие швейцарцы без всяких различий состоят в одном п том же рабочем союзе, и союзы с преобладающим большинством швейцарцев постановили примкнуть к проектируемой и отчасти уже созданной организации немецких демократических союзов. В то время как радикальнейшие из радикалов официальной Швейцарии в лучшем случае мечтают о единой и неделимой Гельветической республике, от швейцарских рабочих можно часто услышать мнение, что вся самостоятельность маленькой Швейцарии в условиях готовящейся европейской бури, пожалуй, скоро полетит к черту. И подобные «изменнические» мысли эти пролетарии высказывают с полным хладнокровием и равнодушием, без единого слова сожаления! Все швейцарцы, которых мне довелось видеть, проявляли большое сочувствие к борцам Вены, но у рабочих это сочувствие доходило до настоящего фанатизма. О Национальном совете, о Совете кантонов, о путче церковников во Фрейбурге[13] не говорилось ни слова, зато Вена, Вена была с утра до вечера у всех на устах. Можно было подумать, что Вена опять, как до времен Телля[14], являлась столицей для швейцарцев, что они снова стали австрийцами, Распространялись сотни слухов, о них спорили, в них сомневались, им верили, их снова опровергали, обсуждались всевозможные варианты; а когда, в конце концов, определенно подтвердилось известие о поражении, которое понесли героические венские рабочие и студенты вследствие превосходящих сил и варварства Виндишгреца, это произвело на швейцарских рабочих такое впечатление, как будто в Вене решалась их собственная судьба, как будто там потерпело поражение дело их собственной родины. Это настроение, разумеется, нельзя еще считать всеобщим, но оно ежедневно все шире распространяется среди швейцарского пролетариата, и то обстоятельство, что во многих местах это настроение уже преобладает, является для такой страны, как Швейцария, громадным шагом вперед.