А при осадном положении ей приходится, конечно, напевать:
Вели молчать, не требуй слова,
Затем, что тайна мой удел,
Тебе раскрыть всю душу я готова,
Но рок иного захотел!!!
[183]Тем не менее даже при осадном положении газеты выходят не для того, чтобы говорить противоположное тому, что они думают, и, кроме того, осадное положение не имеет никакого отношения к первой половине упомянутой статьи, рассмотренной нами ранее.
Осадное положение неповинно в напыщенном, туманном стиле «National-Zeitung».
Осадное положение неповинно в том, что «National-Zeitung» создавала себе после марта всякого рода наивные иллюзии.
Осадное положение отнюдь не принуждает «National-Zeitung» превращать революцию 1848 года в охвостье реформ 1807–1814 годов.
Одним словом, осадное положение отнюдь не заставляет «National-Zeitung» иметь те абсурдные представления о ходе развития революции и контрреволюции 1848 года, какие мы установили у нее два дня тому назад. Осадное положение властно только над настоящим, а не над прошедшим.
Поэтому в нашей критике первой половины упомянутой статьи мы совершенно не считались с осадным положением, но именно поэтому мы примем его во внимание сегодня.
Закончив свое историческое введение, «National-Zeitung» обращается затем к первичным избирателям со следующими словами:
«Дело идет о закреплении достигнутого прогресса, о сохранении сделанных завоеваний».
Какого «прогресса»? Каких «завоеваний»? «Прогресса», который выражается в том, что «ныне все уже не то», каким «казалось» в мае? Того «завоевания», что «люди, извлекавшие выгоду из старого порядка… не помогают сами, как этого требует их долг, расчистить старый хлам»? Или октроированных «завоеваний», которые «укрепляют старые развалины и украшают их некоторыми по видимости приспособленными к новому времени формами»?
Осадное положение, милостивые государи из «National-Zeitung», отнюдь не служит извинением бессмыслице и путанице.
«Прогресс», который в настоящее время так удачно «проложил себе путь», — это регресс к старой системе, и мы с каждым днем все дальше продвигаемся по этому прогрессивному пути.
Единственное «завоевание», оставшееся у нас, — и это совсем не специфически прусское, не «мартовское» завоевание, а результат европейской революции 1848 года — это всеобщая, самая решительная, самая кровожадная и самая насильственная контрреволюция, которая, впрочем, сама является лишь фазой европейской революции, и поэтому ее неизбежным плодом явится новый, всеобщий и победоносный революционный ответный удар.
Но, может быть, «National-Zeitung» знает это так же хорошо, как и мы, и только не смеет сказать это из-за осадного положения? Послушаем:
«Мы не хотим продолжения революции; мы враги всякой анархии, всякого насилия и произвола; мы хотим законности, спокойствия и порядка».
Осадное положение, милостивые государи, принуждает вас, самое большее, к тому, чтобы молчать, но не к тому, чтобы говорить. Поэтому приведенную сейчас фразу мы принимаем к сведению: если ее словами говорите вы, тем лучше; если же это говорит осадное положение, то вам не было надобности делаться его органом. Либо вы революционны, либо нет. Если вы не революционны, то мы заведомые противники; если вы революционны, то вы должны были молчать.
Но вы говорите с такой убежденностью, у вас столь добропорядочное прошлое, что мы спокойно можем допустить; осадное, положение к этому заявлению совершенно непричастно.
«Мы не хотим продолжения революции». Это значит: мы хотим продолжения контрреволюции. Ибо насильственная контрреволюция — таков исторический факт — либо вовсе не преодолевается, либо преодолевается только революцией.
«Мы не хотим продолжения революции» — это значит: мы признаем, что революция закончена, достигла своей цели. А целью, которой достигла революция к 21 января 1849 г., когда была написана вышеупомянутая статья, — этой целью была именно контрреволюция.
«Мы враги всякой анархии, всякого насилия и произвола».
Значит, враги также и той «анархии», которая наступает после всякой революции до того, как укрепились новые порядки, враги «насильственных действий» 24 февраля и 18 марта, враги «произвола», который беспощадно разрушает прогнивший строй и его обветшавшие законные устои!
