СЛУЧАЙ, ДОСТОЙНЫЙ ЗАМЕЧАНИЯ
За ранней Литургией сего 6-го числа рясофорный монах Савва, больничный служитель, сказал послушнику Иакову -пономарю:
— Что вы никогда не поставите свечки угоднику Божиему, преподобному Евфимию, к его иконе?
Икона эта у окна, возле северной двери алтаря, в приделе Великомученика Георгия Победоносца.
— Ризою, — продолжал о. Савва, — украсили, а свечки не ставите. Это все равно, что надеть на тебя драгоценную одежду, а хлеба не давать.
Послушник Иаков отвечал, что свечи к иконам ставят не пономари, а свечники. В это время подошел помощник свечника, послушник, штаб-лекарь Максим Васильевич Путинцев, и начал ставить свечи к местным иконам. Монах Савва вынул из кармана пять копеек медью и говорит:
— Максим Васильевич, возьми пять копеек да поставь свечу преподобному Евфимию!
Максим Васильевич отвечал, что о. Галактион (свечник) на пять копеек не дает свечки, и не взял их. Савва остался в скорби.
Только Максим Васильевич спустил паникадило пред Царскими вратами, как увидел на паникадиле десять копеек медью. Он удивился и говорит о. Савве:
— Ну, отец Савва, давай теперь свои пять копеек: я пойду поставлю преподобному Евфимию пятнадцатикопеечную свечку — теперь отец Галактион даст.
Только он принес и поставил свечку и пошел обратно к свечному ящику, как его внезапно посреди церкви остановила какая-то женщина. Подает ему десять копеек медью и говорит:
— Возьми, батюшка, за свечку!
— За какую свечку? — спросил Максим Васильевич.
— Да вот за ту, что ты сейчас поставил.
Тут вспомнили, что перед этой иконою, действительно, никогда свечей не ставили; а мимо нее часто приходится ходить в алтарь.
Не внушение ли это было о. Савве от преподобного Евфимия?
10 августа ОБ ИСТИННОМ БЛАГОЧЕСТИИ
Аще кто льстит сердце свое, сего суетна есть вера.
(Иак. 1, 26)
Сколько самообольщений на пути благочестия! Одни думают, что благочестие состоит единственно во множестве молитв; другие полагают его во множестве дел внешних, относящихся к славе Божией и пользе ближнего; иные — только в одних непрестанных желаниях приобресть спасение; некоторые — в исполнении одних внешних строгих обрядов или правил Церкви.
Все это хорошо и необходимо до известной степени. Но тот обманывается, кто полагает в этом основание и сущность истинного благочестия.
Истинное благочестие, которое освящает нас и совершенно посвящает Богу, состоит в исполнении истинной воли Божией в то время, в том месте, в тех обстоятельствах, в которых Бог поставил нас — в исполнении всего того, что Он требует от нас. Сколько бы ни было в нас благочестивых чувствований и желаний, сколько бы мы ни сделали блистательных дел, они тогда будут иметь цену в очах Божиих и мы тогда только получим за них награду от Бога, когда этими чувствованиями, желаниями и делами мы действительно исполняем волю Божию. Слуга какого-нибудь господина пусть делает самые блистательные дела в его доме, но если не исполняет его воли, то эти дела, которых господин не требует от него, не будут иметь никакой цены, и господин его по справедливости будет говорить, что слуга его худо исполняет свою должность.
Истинное благочестие требует не только того, чтобы мы исполняли волю Божию, но и того, чтобы мы исполняли ее с любовию. Бог хочет, чтобы все наши приношения Ему совершаемы были охотно и с радостию. Во всех Своих заповедях Он прежде всего требует от нас сердца чистого, исполненного к Нему любовию. Любовь и милосердие к нам небесного Царя и Господа нашего столь бесконечны, что мы должны полагать все свое блаженство в том, чтобы быть самыми верными и совершенно преданными Ему рабами. Эта верность и преданность должны быть всегда и везде одинаково постоянны во всех неприятностях жизни, во всем, что противно нашим видам, намерениям и склонностям; они должны соделать нас готовыми жертвовать исполнению Закона Божия всеми нашими благами, нашим временем, нашей свободою, нашей славою и, наконец, нашею жизнию. Питать в себе такую преданность Богу и выражать ее в делах — вот истинное благочестие. Но так как основание воли Божией иногда бывает для нас неизвестно, то долг самоотвержения требует, чтобы мы ее исполняли рабски, со слепым повиновением, но мудрым в самой слепоте своей. Обязанность эта необходима для всех людей. Самый просвещенный человек, который способен руководить других к Богу, имеет нужду в Божественном водительстве, хотя бы планы его были бы ему совершенно неизвестны.
