Собрание сочинений, том 22 - страница 198
Однако очень многое зависит от того, как используется установленный срок военной службы. И почти во всех армиях имеются люди, которым есть что рассказать по этому поводу, если бы им это было позволено; ибо постоянный недостаток в деньгах повсюду вынуждал обучать часть призывников лишь «наспех», в течение нескольких месяцев. И тут уж приходится ограничиваться самым главным, отбрасывая в сторону целую кучу традиционного вздора, и тогда люди обнаруживают, к своему собственному удивлению, как мало требуется времени, чтобы из физически развитого молодого человека сделать солдата. О том, как были поражены этим офицеры, обучающие немецкий эрзац-резерв, Бебель рассказал в рейхстаге[398]. В австрийской армии многие офицеры прямо утверждают, что ландвер, имеющий почти такой же срок военной службы, как немецкий эрзац-резерв, превосходит по качеству линейные войска. И в этом нет ничего удивительного. В ландвере не хватает как раз того времени, которое в линейных войсках тратится попусту на традиционные и в силу этого священные глупости, и именно поэтому там время зря не тратят.
Немецкий строевой устав пехоты 1888 г. ограничивает тактические построения для боя лишь самым необходимым. Ничего нового в нем нет. Сохранять боеспособность при всех изменениях боевого порядка австрийцы умели уже с 1859 года; почти в то же время гессен-дармштадтцы ввели образование батальонных колонн всех видов путем простого соединения четырех ротных колонн, но после 1866 г. они вынуждены были отказаться от этого рационального построения по требованию Пруссии[399]. В остальном новый устав устраняет массу допотопных церемоний, столь же бесполезных, сколь и освященных обычаем; и у меня как раз нет абсолютно никакого повода придираться к этому. После войны 1870 г. я как-то позволил себе роскошь набросать схему сомкнутых построений и передвижений роты и батальона, которые отвечали бы современному способу ведения войны, и был при этом немало удивлен, обнаружив, что этот элемент «государства будущего» чуть ли не полностью воплощен в соответствующих параграфах нового устава.
Но одно дело устав, а другое дело его выполнение. Дух шагистики, процветавший в прусской армии во все периоды мира, ведет к тому, что устраненная предписанием бесполезная трата времени вводится снова через заднюю дверь парадов. Вдруг оказывается, что плац-парадная муштра совершенно необходима как противовес ослабляющему сплоченность влиянию рассредоточенного боевого порядка, как единственное средство для установления подлинной дисциплины и т. д. и т. д. Выходит, что порядок и дисциплина могут быть установлены лишь тем, что солдат заставляют заниматься совершенно бесполезными делами. В результате упразднения одного лишь «парадного шага» высвободилось бы немало недель для разумных занятий, не говоря уже о том, что тогда иностранным офицерам не приходилось бы сдерживать смех, наблюдая немецкие военные парады.
Таким же устаревшим институтом является караульная служба, которая, согласно стародавнему представлению, также якобы содействует умственному развитию солдат, особенно их способности самостоятельно мыслить, обучая их — если только они уже раньше этого не умели — искусству в течение целых двух часов стоять на посту, решительно ни о чем не думая. При нынешнем общепринятом правиле обучать несению службы сторожевого охранения в полевых условиях потеряла всякий смысл караульная служба в городе, где ведь имеется всякого рода полиция, выполняющая службу безопасности. Упраздните караульную службу, и вы выиграете для военного обучения по крайней мере 20 % срока военной службы и обеспечите безопасность гражданского населения на улицах городов.
Кроме того, повсюду имеется большое количество солдат, которых под различными предлогами, насколько возможно, освобождают от службы — это нестроевой хозяйственный персонал роты, офицерские денщики и другие. Здесь также можно многое изменить.
Да, — но как в таком случае быть с кавалерией? Ведь для нее требуется более продолжительный срок службы? — Это в самом деле желательно, когда имеешь дело с призывниками, не умеющими ни ездить верхом, ни ухаживать за лошадьми. Однако и в этом отношении можно тоже многое сделать.
