«Тридцать лет удит рыбу в свое ведро и уверен, что это патриотизм, — думал Якуяма, улыбаясь и кланяясь Мурусиме. — Это героизм наших старых шпионов, по двадцать лет торгующих на базаре старьем и имеющих диплом генерального штаба, это героизм мелких рантье. Они просят милостыню, а чины им идут, ордена идут. А торговля опием или старьем имеет к тому же свои доходы».
Разругавшись, Мурусима и Якуяма, однако, не оставляли друг друга ни на минуту. Никто из двоих не выходил из дома. Казалось, они боялись выпустить один другого из поля зрения, чтобы не обвинить в предательстве.
Якуяма раскрыл книгу, а Мурусима сел составлять карту агентурной сети и вслух шептал свои отзывы о многих советских людях:
— Зверичев любит старожилов-китайцев, человек с большим кругозором.
— Убить, — говорит Якуяма.
— Луза — очень активный старик, дружит с китайскими партизанами.
— Убить, — говорит Якуяма. — Оставьте в живых только дрянь и мусор, всех остальных надо под маузер. Плевал я на Россию на веки веков.
Мурусима говорил:
— Конъюнктурный вы человек, легкий мотылек, Якуяма.
— Напротив, ненависть моя навеки. Красные — мои враги, как змеи, кусают они меня или нет.
— Убивая, вы только делаете их более осторожными.
— Но зато и сам я делаюсь более смелым и более опытным. Их надо уничтожить. Поняли?
— Якуяма, вы — позёр. Тоже нашелся революционер, читает Троцкого!
— Вы же окончили в свое время духовную семинарию, Мурусима, и были даже православным попом. Теперь наша профессия не нужна, а Троцкий — это Ницше разведки, апостол паники и провокации.
— Ницше? — переспросил рассерженный Мурусима, старый поклонник германской идеалистической философии.
— Выше, выше! Шульмейстер, Гейнце, Троцкий — три мужа, три шпиона. Читайте Троцкого. Забудьте свои акафисты.
— Это все теория, — закричал Мурусима. — Господи Иисусе, это одна теория, а я практик, я имею дело во времени.
— Не надо сидеть двадцать лет в тайге, чтобы сказать, что этот ваш Зарецкий — дурак. Когда я читаю о пяти выговорах ему за срыв лесорубки, я говорю: живи пока. Вот и все. Он не мой агент, но он делает мое дело бесплатно. Чем это плохо?
Так они прожили около семи дней, пока их обоих не вызвали в Мукден.
Якуяме было сказано совместить осторожность с активностью, а Мурусиме велено было готовиться к поездке в Баргу — обучать монголов патриотизму.
На радостях Якуяма подарил старику много книг, полезных для его новой деятельности: «Жизнеописание Чингиз-хана», «Очерки Монголии», «Три героя Азии» (Чингиз-хан, Тамерлан и Хито-Иоси) и только что вышедшую брошюру «Монголы — это японцы».
— Я разделяю ваше мнение, — сказал Якуяма, — что книги суть лучший капитал человечества.
Мурусима сказал на прощание:
— Тот, кто хочет держать в тайне существование машины, разлагает ее на не зависящие друг от друга составные части, с которыми непосвященный ничего не может сделать.
— Господин Мурусима, если вы настаиваете на десяти тысячах парикмахеров, я скажу вам: они могут существовать только как партия или союз. Организуйте партию, которая будет служить вашим целям. Все остальное — бред. Я прошу не проливать на меня гнева. Жизнь сильно изменилась с тех пор, как вы окончили Военную академию.
Мурусима. Великий смысл во-время рассказанной сплетни, пущенного слуха, прочтенной газетки… Вы, Якуяма, не следите за тем, как работают красные у нас в Ниппоне и здесь, в Китае.
Якуяма. Почтенный друг мой, они не нанимают для этой работы шпионов. Они — партия. Они рассказывают и читают то, что им нравится, что им нужно для жизни. Вы не заставите их распространять наши проповеди. Наконец они ничуть не скрываются, и я уважаю их. А ваши парикмахеры стригут сорок лет свои доходы, играют в карты и от нечего делать выдумывают для вас очередные сводки, чтобы не потерять права на пенсию.
Мурусима. Не так просто, не так просто. Прослушайте маленькую историю. На Цейлоне, дорогой капитан, есть насекомые, так называемые филиссы, совсем похожие на листья того дерева, на котором они живут. На лист похожи не только сами филиссы, но их яйца совсем схожи с семенами растения. На филиссе такие же жилки, как на листе, совсем такого же цвета, как лист, и когда листья куста желтеют — желтеют и эти удивительные существа. Всякий хороший шпион — филисса.
