Буря разбила суда с воинскими снарядами, Иоанн с твердостию духа
Вещал: погибло все, осталась храбрость нам!
На храбрость, воины, надежду возложите
И грудью грады брать искусство покажите.
Воины отвечали:
Что ж, вы думаете, они сделали? бросились на приступ? Совсем напротив:
И с шумом как орлы ко стану потекли[66].
Письмо мое сделалось бы слишком длинным, если бы я захотел вычислять все худые места в "Россияде". Справедливость требует также упомянуть о прекрасном описании царства Зимы в XII песни. Жаль только, что ее пребывание назначено на Кавказе, гораздо правдоподобнее и лучше было бы сделать ее царством Уральские горы и Ледовитое море. Может быть, стих:
Там зримы кажутся вещаемы слова
есть один из превосходнейших стихов, какие только когда-либо производили отличнейшие гении стихотворства.
Из всех фигур уподобление или сравнение чаще употребляется эпическими стихотворцами: оно делает предмет ясным и более его живописует. Вы знаете прекрасное Луканово уподобление Помпея древнему дубу, который держится на земли уже не корнями, но одною своею тяжестию:
Qualis frugifero quercus sublimis in agro
Exuvias veteres populi sacrataque gestans
Dona ducum nee jam validis radicibus haerens
Pondere fixa sua est; nudosque per aera ramos
Effundens, trunco, non frondibus, efficit umbram
At quamvis primo nutet casura sub Evro,
Et circum sylvae firmo suo robore tollant,
Sola tamen collitur {*}.
{* Дуб величавый таков посреди полей плодоносных
Весь под дарами вождей, под добычею древней народа:
Уж не впивается он корнями могучими в землю,
Держится весом своим и, голые ветви подъемля,
Тень от нагого ствола, не от листьев зеленых кидает;
Хоть и грозит он упасть, пошатнувшись от первого ветра,
Хоть возвышаются вкруг леса в своей силе цветущей,
Только ему весь почет (лат.). — Перевод Л. Е. Остроумова9.}
Я не нашел в "Россияде" ни одного истинно пиитического сравнения. Герои ее или действия их уподобляются предметам самым обыкновенным, низким, а иногда даже ничего не значащим, наприм<ер>:
Главу единому как шар он (Озмар) разрубил [67].
Казанцы:
Как волки наших сил в средину ворвались[68].
Бронями зашумел как ветвистое древо [69].
Как с неким стадом птиц, царь с войском подвизался[70].
Как в храме божием является олтарь,
Так зрится мне грядущ в средине оных царь [71].
Как выжлец скачущий далеко волка гонит,
Туда склоняя бег, куда он бег уклонит,
Зубами, кажется, касается ему:
Так рыщет вслед герой злодею своему [72].
Таким же точно образом один биограф Суворова сравнивает сего знаменитого полководца, отступающего иа Швейцарии, со львом, коего вблизи преследуют собаки10.
Следующие сравнения годились бы для вывороченной "Россияды":
Как мельничны крыле, вращал ужасны длани [73].
Как мехи, ребра их (тсовей) расширяся дрожат [74].
И воздух, вкруг земли недвижимо стоящий,
Едва не равен был воде, в котле кипящей [75].
. . . . . . .воспенясь как котел
Мстиславский дать ответ срацину восхотел [76]
Не знаю, был ли Херасков натуралистом: по крайней мере из беспрестанных сравнений со змеями можно заключить, что он любил сих пресмыкающихся. Единственно для любопытства выписываю несколько таких сравнений;
Как змий великий хвост различны войска вел [77].
Как змий раздавленный все тело предвнгает [78].
Меж ними (змием) он является крылатым [79].
Но зря расселину, как змий, утек ко граду [80].
Как будто лютая склубнвшися змея,
Спешит раскинуться, во чреве яд тая [81].
Но жалит иногда полмертвая змея.
Спасителей своих в утробе яд тая [82].
Как будто две змеи свои изсунув жалы,
Исторгли рыцари блестящие кинжалы [83].
Тогда — великому подобясь войско змию
К Казани двигнулось, прешед чрез всю Россию [84].
В изгибах ратничьих подобен змию зрится [85].
И Нигрин превращает умерших рыцарей в змей и летит на них в царство Зимы. Но если Херасков делает сравнения с предметами низкими и ничего не значащими, как, например: "шар", "мельничные крыле", "котел с кипящею водою", то, напротив того, иногда он возносится из мира видимого в области сверхъестественного. Не слишком ли смелы следующие уподобления:
