— Подожди, — окликнула она Бриана, в то время как он открывал дверь камеры. О Боже. Неужели она и вправду собиралась это сделать?
Он медленно повернулся к ней лицом, прекраснейшее создание, которое она когда-либо видела. Мужчина, располагавший множеством возможностей причинить ей вред и все жене сделавший этого. Да, она и вправду собиралась это сделать.
— Можешь посмотреть.
— Нет, — произнес он вяло, как будто на самом деле не хотел это говорить.
— Разве ты не хочешь, чтобы я была счастлива? Он выгнул бровь, но в глазах светилась надежда.
— И почему мое присутствие делает тебя счастливой?
— ПОТОМУ что.
— Тогда ты знаешь, что должна сделать в первую очередь, — прохрипел Бриан. Показать свое истинное обличье. Он уже неоднократно требовал этого, и все же просьба о трансформации до сих пор ее шокирует. Как он мог предпочитать ее настоящую? Она во всем уступает Мейси. Она была более плоской и худой, обладала более аристократичными чертами лица. Ее внешность была куда менее… волнующей.
Тем не менее, она трансформировалась обратно в Элию и беспокойно сосредоточилась на терзании кончиков своих волос.
— Так лучше?
— Намного. Начинай.
Прозвучав как мольба, это побудило ее к действию. Она нагнулась и трясущимися руками развязала шнурки на ботинках. Затем сняла их, и один за другим запустила в Бриана. Девушка должна избегать появления на своем лице намеков на то, что «это-не-то-чего-ей-на-самом-деле-хочется». К чести Бриана, он не шелохнулся и не отпрянул в сторону. Он без единого слова перенес столкновение с ботинками. Он вошел в транс? Элия надеялась, что так и есть. Это для его же блага, помнишь?
Она завела руки за голову и, потянув рубашку вверх, сняла ее. Рубашку она тоже швырнула в него. Ткань прошелестела, коснувшись его груди, и опустилась на холодную, твердую землю. Следующий на очереди — слишком большого размера лифчик. Он был создан для пышной груди Мейси и стал одним из двух вещей, которые она оставила себе, передав Бриану только майку и оголив свою маленькую грудь. Ее соски тотчас же затвердели на холоде. А может быть, от его горячего взгляда.
Бриан сделал благоговейный вдох. Он даже успел протянуть руку, затем одерну л себя и вернул ее в исходное положение. Тем временем, он буравил ее своим взглядом, осыпая белыми искрами места, где пульсировала кровь. Почему же он остановился?
— Остальное, — сказал он низким и хриплым от возбуждения голосом.
Она задрожала еще сильнее, дернув вниз слишком свободные штаны и трусики. Трусики — вторая вещь, которую Элия оставила себе. В ее предыдущей тюрьме была энзимная душевая кабинка, так что и она, и ее одежда смогли остаться чистыми.
Когда Элия переступила через брюки и трусики, она подавила в себе желание прикрыться. Она просто стояла там и ждала, осмелится ли он сказать что-то по поводу ее впалого живота и выпуклых шрамов на внутренней поверхности бедер. Взгляд Бриана оторвался от ее груди, прошелся по дрожащему пупку, на некоторое время задержался на пучке густых волос у нее между нот, а потом зафиксировался на шрамах. Бриан нахмурился.
— Что за ранение их оставило?
Элия молча задрала подбородок. Это была информация, которую она бы не выдала никогда, даже под пытками.
— Эли… Мейси, — начач Бриан, поймав себя на слове. Слава Богу. В его голосе звучало предостережение.
— Мне холодно, — отрезала Элия, стуча зубами для пущего эффекта. — Я оденусь? — спросила она, вместо того, чтобы сказать утвердительно. — И, пожалуйста, никогда… ты знаешь, что, — «Не называй меня тем именем на виду у других». — Хорошо?
Просить его о подобном одолжении было рискованно. Он мог бы пригрозить сделать это, если она не подчинится ему во всем остальном. Это будет «грязная игра», как ни крути. Однако если она к своему разоблачению отнеслась так нерешительно, то он должен был уже понять, что это значило для неё намного больше.
Бриан не отвечай довольно долго. Потом он вздохнул и передал ей одежду.
— Даю тебе слово. Теперь одевайся. Спи Ешь. Завтра нас ждет продолжительный разговор.
Он развернулся и вышел из камеры, заперев Элию внутри.
Стоя снаружи ее камеры, Бриан чувствовал себя так, словно его кровь охвачена пламенем.
