— Хорошо. — я кивнула.
Майкл оторвал виноградинку от грозди и поднес ее к моим губам, которые приоткрылись, стоило ягоде коснуться их. Как завороженный он наблюдал за тем как я ем. Это было очень интимно и так волнующе…
— Спасибо. — сказала я, когда он потянулся за следующей. — Я наелась.
— Не может быть. Это после каких-то десяти виноградинок? — удивление отразилось на его лице. Он считал их?
— Да. Я давно ем маленькими порциями, но только в последнее время стала ими насыщаться.
— А почему ты так мало ешь?
Я засмущалась. Говорить или нет? Все же скажу:
— Потому, что я толстая, — почти прошептала я.
Майкл непонимающе на меня посмотрел, а потом разразился хохотом. Он так смеялся, что уже вскоре, схватившись за живот, чуть-ли не катался по земле. Нет, ну и что он увидел смешного в моих словах?
— Эй, ну ты чего!? — Спросила я, но ответа не последовало. — Ничего смешного в этом нет, — я уже начала обижаться и он, видимо поняв это по моему тону, немного успокоился, но улыбка не покинула его лица.
— Тамми, детка! Ничего глупее никогда не слышал из твоих уст!
— Ты считаешь меня глупой? — Возмутилась я и уже хотела было встать и уйти, но он схватил меня за руку и притянул к себе.
— Невероятная, маленькая глупышка! — сказал он и, посадив себе на колени, притянул в свои объятия. — С чего ты это взяла? — спросил он, гладя меня по лицу.
— Я поправилась. — ответила я, надув губы.
Он немного отстранился и окинул меня оценивающим взглядом.
— А, по-моему, ты очень похудела. И скажу откровенно, ты мне нравишься любой. Хоть такая, как сейчас, хоть такая, какой была до того, как похудела. И, если дело лишь в том, чтобы нравиться кому-то, то это того не стоит. — сказал Майкл и снова провел ладонью по моему лицу.
— Ты правда так думаешь?
— Да. Разве я когда-нибудь тебе лгал?
— Нет. Хотя…
— Что «хотя»? — возмутился он. — Я всегда говорил тебе правду.
— Да ладно?
— Разве нет?
— А ты помнишь, нашу первую встречу? — спросила я. Мне было интересно, неужели он забыл?
— Такое нельзя забыть. — с какой-то милой и мечтательной улыбкой сказал Майкл.
17 лет назад
Тамми
Мы с мамочкой и папочкой недавно переехали жить к бабушке Маде, ведь она стала очень плоха. Так говорила мама, да и я это видела сама. Еще в прошлом году, летом, мы гостили у нее, и я помню, какой она была тогда. Веселая, полная жизни… а теперь все не так. И хоть она и пытается вести себя, как прежде, я чувствую, что ей это дается очень непросто.
— Тамми, детка! — слышу я ее уставший голос и спешу в ее спальню. Подбегаю к двери, но останавливаюсь и тихонечко стучусь.
— Бабушка, ты звала? — тихонько говорю я, приоткрыв дверь.
— Проходи, солнышко мое. — говорит она, похлопывая рукою по кровати, рядом с собой. — Проходи и садись.
Она полусидела на кровати, облокотившись на подушки и с улыбкой смотрела мне в глаза. Но я чувствовала, что эта улыбка прикрывала истинные ее чувства — печаль. Возможно, она расскажет, что ее тревожит?
— Хорошо, бабуль. — ответила я и присела рядышком с ней, взяла ее за руку.
— Тамилочка, ты ведь знаешь, я болею. — начала она и сделала паузу, посмотрела мне в глаза, а я кивнула в ответ. — Старость берет свое и скоро я умру.
— Ты попадешь на небо к ангелочкам?
— Да, внученька, именно туда. Я хочу рассказать тебе кое-что очень важное. — сказала она.
— Что же это? — спросила я серьезно и приготовилась слушать.
— Ты же знаешь, кто я? — спросила она с улыбкой.
— Моя бабушка. — так же улыбаясь, сказала я.
— Да. Но кроме этого, я еще и ведьма. — сказала она и быстро добавила. — Добрая ведьма.
Я вспомнила ее сказки о доброй фее Миле и о ее борьбе со злыми троллями, которые она рассказывала мне.
— Как фея Мила? — с восторгом спросила я.
— Да, Тамми. Как фея Мила. Только я настоящая.
— Как это здорово. — обрадовалась я. — А ты могла бы научить меня быть доброй ведьмой?
— Это у тебя в крови, дитя. — бабушка улыбнулась. — Когда ты подрастешь, то научишься многим вещам. Какие-то сможешь делать сама, а другим тебя научат. Но, чтобы все получилось, я должна передать тебе свои силы, Тамми. Ты примешь их?
— А как же ты? — взволнованно, спросила я.
