Кэтрин вздохнула и, выйдя из комнаты, стала спускаться по лестнице. Когда-то она поклялась, что больше не позволит ни одному мужчине на свете сделать ей больно, что никого не подпустит к себе близко. Но беда была в том, что Люсьен изначально был близким ей человеком, и нахлынувшие чувства застали Кэтрин врасплох.
Погруженная в раздумья, Кэтрин задержалась у подножия лестницы. Ей казалось, что она сходит с ума от всей этой ситуации. Мысли и чувства находились в смятении. Какая неразбериха! Кэтрин была уверена только в одном: если Люсьен даст ей хотя бы один шанс на счастье, бросит спасительную соломинку, она уцепится за нее обеими руками, как бы будущее ни пугало ее. Кэтрин жаждала любить и быть любимой и была готова преодолеть все свои страхи, если только Люсьен откликнется на ее чувства.
С бешено колотящимся сердцем она пересекла холл и подошла к двери гостиной. Мысль о том, что ее снова могут унизить, отвергнуть, терзала ей душу. От нее невозможно было избавиться. О, если бы Люсьен проявлял к ней более очевидные знаки внимания, чем прикосновение губ к руке или нежные взоры, если бы он показал, что считает ее не только другом! Она застыла на мгновение, пораженная мыслью о том, что если бы он питал к ней хоть какие-то чувства, то не стал бы ухаживать за леди Джулией! Значит, ее надежды были тщетными… Люсьен не испытывал к ней ни малейшего интереса как к женщине. Как только он разберется с леди Трембли и устранит угрозу, нависшую над Кэтрин, то наверняка заведет себе любовницу. У Кэтрин все похолодело внутри. Сознание того, что Люсьен будет делить постель с другой женщиной, убивало ее. Она не сможет это пережить, ее сердце разорвется от боли…
Сделав над собой усилие, Кэтрин отогнала тяжелые мысли и взялась за ручку двери. Теперь она знала, что ей делать. Перед ней стояла альтернатива: достать луну с неба или погибнуть от отчаяния. Она должна была, поборов сковывавшее ее волнение, выяснить, есть ли у нее хоть один шанс завоевать любовь Люсьена. Нужно было отбросить страх и мысли о приличиях, прежде чем кинуться в пропасть, разверзшуюся перед ней. Кэтрин задумала немыслимое – соблазнить графа Роксбери.
Она решительно распахнула дверь в гостиную и переступила порог.
– Мистер Доусон уже выехал в Лондон, Кейт, – сообщил Люсьен, вставая. – Он должен вернуться завтра примерно в это же время с необходимой информацией. А я пока побуду с тобой.
Перспектива того, что Люсьен будет находиться целые сутки под крышей ее дома, казалась Кэтрин заманчивой. Но в ней был силен дух противоречия.
– Нет, тебе нельзя так долго оставаться здесь, – заявила она. – Что скажут люди, если узнают, что ты провел ночь в моем доме?
– Полагаю, они решат, что мы с тобой стали любовниками, – пожав плечами, промолвил Люсьен.
– И в результате разразится грандиозный скандал. Он не только затронет меня, но и скажется на судьбе Софии.
– И все же я пошел бы на этот шаг, Кейт. Лучше уж скандал, чем риск оказаться жертвой подосланного убийцы.
– Я уверена, что могу положиться на слуг, они позаботятся о моей безопасности, – возразила Кэтрин.
– Возможно, они действительно способны отразить нападение, но я предпочел бы сам позаботиться о тебе. Позволь мне подежурить эту ночь у дверей твоей спальни вместе с одним из лакеев.
Кэтрин заколебалась.
– Слуги могут распустить слухи, Люсьен, они не умеют держать язык за зубами. Даже у тех, кому я доверяю, может возникнуть искушение рассказать о тебе своим знакомым. – Она сделала паузу, не зная, на что решиться. Была ли для нее безопасность важнее репутации? Разумеется, ведь речь шла не только о ее жизни, но и о жизни Софии. – Я попрошу горничную устроиться на ночь в моей комнате. И если кто-то в дальнейшем начнет распускать слухи, она выступит свидетелем того, что мы соблюдали правила приличий.
Люсьен улыбнулся, и на его щеках проступили ямочки.
– Договорились. Кстати, советую тебе собрать чемодан на случай, если нам завтра придется срочно ехать в Лондон. А после этого мы сможем насладиться обществом друг друга и вволю поговорить. У нас уйма времени – до самого отхода ко сну. – В его темно-карих глазах загорелись яркие искорки. – Я очень рад возможности общаться с тобой. Как жаль, что долгое время я был лишен этого.
