— Ни капли не сомневаюсь.
Значит, после возвращения из Ирландии Сэвидж побывал в Эденвуде.
— Итак, вы можете пользоваться спальней своей сестры до ее приезда. Между нами, Тони, держу пари, что ваша сестра станет хозяйкой Эденвуда.
Тони возмущенно запротестовала:
— Индийский дикарь в жизни не повесит себе на шею жену.
— О, молодой сэр, вы ошибаетесь. Превосходительство уже давно подыскивает себе жену. Ему нужна титулованная леди, чтобы руководить светским обществом. Которая была бы идеальной хозяйкой, когда он будет принимать своих политических друзей. Эденвуд — это обрамление, которое он создал для такого бесценного украшения. Он хочет иметь много детей и намерен основать династию!
— Джон Булль, ты бесценный источник сведений. У меня текут слюнки в предвкушении твоих соусов карри. После того как посмотрю свою комнату, вернее, комнату моей сестры, спущусь на кухню поговорить.
Комната действительно была очаровательной. Тони вспомнила, что сама же и подбирала обстановку, за исключением не имеющего цены шелкового индийского ковра. Интересно, умышленно ли Адам Сэвидж постелил его здесь, подумала она и решила, что да. Послышалось легкое шуршание шелка, и она уловила экзотический аромат.
— Киринда, как поживаешь?
— У меня все хорошо, мэмсагиб. Распаковать ваши вещи?
— Не обязательно, если только не хочешь посмотреть мои наряды.
— Мне доставит огромное удовольствие поглядеть ваши платья. Я всегда поражалась смелости, с какой вы ходили в мужской одежде, — тихо сказала Киринда.
— Откуда ты знала, что я женщина? — полюбопытствовала Антония.
— По тому, как вы смотрели на хозяина. Я его тоже люблю, мэмсагиб.
Антония чуть не задохнулась. Вот развратник! Его победам нет числа. Хорошо же, пусть вычеркнет из этого бесконечного списка имя Антонии Лэмб.
После того как вещи были разложены, Тони спустилась на кухню. Оглядев ее с нескрываемым любопытством, Джон Булль отпустил находившихся в просторной комнате слуг. Он постучал по лбу:
— Наконец меня ослепило. Задумавшись на миг, она проговорила:
— Хочешь сказать, осенило?
— Какая разница?
— В данный момент никакой, — мягко заметила она.
— Я сильно думаю, что вы не мужчина, переодетый в женщину. О, вы не так просты, как кажется.
— Надеюсь, — негромко ответила она.
— Признавайтесь, вы были женщиной все это время.
— Ты разгадал мою тайну.
— Никто не может долго вешать мне очки на уши, даже Превосходительство.
— Представляю, что тебе все известно о его тайной деятельности?
— Конечно. Трижды в неделю он ходит через Ла-Манш. Здесь, в имении, он построил причал для «Летучего дракона». Греческая часовня у реки на самом деле служит складом, где хранятся эти штуки. Во Франции будет резолюция.
Антонии стало дурно. Раньше она отказывалась верить, что контрабандная деятельность Сэвиджа причиняла вред, но отныне она не могла больше делать вид, что ничего не знает. Здравый смысл говорил ей, что незаконным грузом, позволявшим зарабатывать на войнах или революциях, были огнестрельное и другое оружие и взрывчатые вещества. Убивать людей ради прибыли! Сэвидж говорил, что это занятие не для нее, и был прав. Это гнусное, бессовестное торгашество. Часть ее существа протестовала, что Адам Сэвидж не способен на такое, но другая часть толкала ее увидеть собственными глазами, что хранится в том большом складе.
Глядя, как Джон Булль проворными пальцами крошил стручки жгучего перца и тщательно промывал рис, она выпытывала уличающие Сэвиджа сведения.
— Ты единственный, кто знает скандальные тайны его прошлого.
— Ax, мэмсагиб, он делал много такого, что грехами ложилось на душу. Чтобы их искупить, ему нужна хорошая женщина.
Он испытующе поглядел на нее.
— Если он ищет искупления, то это довольно странный способ, — сухо возразила Тони.
— Пути Леопарда необычны и удивительны, — произнес Джон Булль, почтительно касаясь своего рубина.
«Ценой греха считается смерть, но оказывается, что это драгоценности, золото и титулы», — угрюмо подумала Тони, глубоко вздохнув.
— Если бы он не был таким ублюдком!
— Я думаю, что его родители состояли в браке. Он не низкого происхождения, — стал защищать Джон Булль.
