Адам Сэвидж сидел у себя в кабинете и был раздражен вторжением. Раздражение не сошло с его лица и тогда, когда он увидел, кто перед ним. Она нарушила его приказание оставаться в Ирландии до конца недели, и он еле успел избавиться от Бернарда Лэмба.
— Тони, это неожиданность — хотя, зная тебя, стоит ли удивляться.
— Еще какая, черт возьми, неожиданность! А ты грязный развратник.
Встав из-за стола, он подошел к ней.
— Что ты разъярилась? Сердиться следует мне, дорогая.
— Я тебе не дорогая! — Заметив на ковре клочок голубого пера, она демонстративно ткнула зонтиком. — Вот почему я рассержена! Оставил меня у черта на куличках из-за неотложных дел в Лондоне. Чтобы срочно завалить на матрац Джорджиану-Раздвинь ножки!
Он с веселым изумлением поглядел на нее.
— Дорогая, ты зря ревнуешь. Джорджиана приезжала потому, что по уши в долгах, она попала в беду.
— Я не ревную, я зла! — прошипела она. Он обхватил ее сильными загорелыми рунами.
— Ты еще не занималась любовью в таком состоянии. Тебя ждет приятное откровение, — уговаривал Сэвидж.
— Думаешь, что если я позволила тебе заниматься любовью в Ирландии, значит, примчалась вслед и стою перед тобой с шапкой, выпрашивая еще.
Исходящее от нее благоухание переполнило его чувства.
— М-м-м, позволь мне дать еще. Взяв ее за ягодицы, он прижал к своим отвердевшим Чреслам.
— Убери руки. Могу представить, где они только что 6ыли, — зло отрезала она.
— Твое воображение так изобретательно, дорогая. Это одна из вещей, которая мне в тебе страшно нравится.
Смахнув бумаги, он усадил ее на стоп.
— Брось это, проклятый бабник!
— Клянусь, все в прошлом.
Он наклонился, чтобы овладеть ее яркими губами, но она, бешено сверкая глазами, отпрянула назад. В следующее мгновение она лежала спиной на полированной крышке стола, а он навис над ней, как хищник над добычей. Она кипела от злости, а он ласкал ее голубыми огоньками глаз.
— Никогда не видел тебя в желтом. Это твой цвет, моя прелесть. Сейчас ты такая яркая и экзотичная, что захватывает дух.
Подняв колени, она ударила его в солнечное сплетение.
— Не будешь врать! — тяжело дыша, бросила она.
— Хочу тебя, пока ты сердишься. Хочу, чтобы ты плевалась и царапалась.
Голос его был низкий, глубокий, соблазнительный, как черный бархат. Забрав в охапку, он понес ее в спальню.
— Отпусти! — требовала она.
Его близость, запах мужской кожи возбуждали ее, и тело, несмотря на бешенство в душе, затрепетало от предвкушения. Это только разжигало ее ярость. Теперь она была сердита не только на него, но и на себя.
Он прижался губами к шее.
— Когда сердишься, становишься еще жарче, — нашептывал он. — Когда ты будешь кричать и ругать меня, твоя щель сожмется вокруг моего стержня еще плотнее, пока он не станет взбрыкивать, как необъезженный жеребец. Продолжай сердиться, дорогая, и мы поездим, как никогда в жизни.
Он положил ее на кровать, и она начала бешено отбиваться, но это еще больше распаляло ее желание, и он только радовался.
— Мне не хочется рвать твой прелестный желтый наряд, поэтому потерпи, пока я тебя раздену, а потом можешь буйствовать снова.
Его дразнящий голос был так обольстителен, так ясно давал понять, что она ему желанна, что она засомневалась, занимался ли он любовью с Джорджианой, герцогиней Девонширской. Она с досадой отметила, что лежит спокойно, пока он ее раздевает. Ей вдруг вспомнился его ответ, когда она спросила, как он управляется с женщиной, которая не хочет. «Я просто прибегаю н искусству обольщения». Она обмякла от желания. Ее обольщали, и ей вдруг захотелось испытать гипнотическое обольщение Леопарда. Она будет по-прежнему буйствовать, а он уговаривать, искушать, прельщать и упрашивать ее дать ему то, чего он желает.
Он расправил по подушке ее темные волосы.
— Ты никогда не была так прекрасна, как сейчас, — начал он.
Всякий секс был для Адама Сэвиджа искусством.
— Лестью ничего не получишь, — прошипела она.
— Лестью добьюсь именно того, чего хочу. Вот этого. — И он, накрыв ладонью ее интимное место, углубился в него пальцем.
— Негодяй! — крикнула она.
— М-м-м, ты так плотно сжала мой палец, когда вскрикнула, что мне не терпится испытать, как это будет с моим членом.
