Для мужчины, который перестал думать о женщине, Адам Сэвидж поступил довольно странно. По возвращении в Лондон он первым делом нанес визит Уотсону и Голдману и попросил их разыскать молодую даму по имени Анн Лзмбет. Он сообщил то немногое, что о ней знал, и посоветовал нанять человека, чтобы выследить ее. Он заплатит любую сумму, какую они запросят, и обещает щедро вознаградить в случае успеха.
Тони с опаской бродила по Лондону. .Остановилась поглазеть на витрину самой модной в Лондоне обувной лавки в конце Пэл-Мэл недалеко от Сент-Джеймс-парка. Повздыхала, глядя на зеленые туфельки на голубых каблучках, и побрела дальше. Проходя мимо Уайтс-клуба, увидела сидящих в эркере полковника Дэна Макиннона и Шерри. Оба приветствовали ее, словно спасителя. Тони не была членом «Уайте», так что ее друзья присоединились к ней на улице. Они вместе вернулись в клуб.
— Утихли сплетни о дуэли? — с ходу спросила Тони.
— Вот глупец! Разве мы махали бы тебе из окна вУайтса», если бы ты был изгоем, — ответил Шерри, засовывая под мышку ворох бумаг. — Пишу новую пьесу. Помоги-ка с именами действующих лиц — всякий раз это самое мудреное дело.
— Пойдем поедим. Я слыхал, что в кофейне «Норрис-стрит» на Хеймаркет подают карри, достойный богов, — предложил Макиннон.
— Что, карри входит в моду? — спросила Тони, мысленно добавляя к списку товаров для импорта.
— Кстати, слыхал, что индийский дикарь вчера выступал в палате? Обычно члены во время дебатов слоняются по залу, посасывают апельсины, грызут орехи, но, когда он говорил, была полнейшая тишина.
Тони знала, что Сэвидж купил себе место в парламенте, но удивилась, узнав, что он выступает с речами.
— О чем же он говорил?
— Не помню. По правде говоря, вчера немного поддал. Все из-за этой чертовой пьесы. Слушай, ты не против если я назову главного героя Антони? — спросил Шерри'
— Абсолютно, — заверила его Тони.
— Антони Абсолют, — воскликнул Шерри, будто муза ниспослала ему вдохновение.
— Ну и дьявольщина! — выругался Макиннон, бросая вилку и делая большой глоток эля. — Знаю, что карри бывает слабым или острым, а здесь какое-то адское варево!
— Принц Георг все еще увлечен Марией Фитц?
— Да, черт побери. Срослись ляжками, не разодрать, — дурачился Шерри.
— Осторожней, а то кончишь у позорного столба, — прыснул Макиннон.
— Ни хрена, место занято. Одного малого посадили в колодки, за то что назвал ее вице-королевой, когда пошли слухи о их женитьбе.
Тони подумала, что «вице-королева» — довольно остроумно. Порывшись в бумагах, Шерри протянул пару листов Тони:
— Почитай свежие пасквили. Первый гласил:
О, Королева наша, мы просим от души:
Сокройся с наших глаз и больше не греши,
Ноль без греха никак нельзя,
Хотя б не лезь нам на глаза.
Тони фыркнула и прочла следующий пасквиль:
На сердце руку положа,
Отметим мы, что дама в теле,
Когда он с К. храпит в постели,
Ему подушка не нужна.
Порой приятно наблюдать:
Орешки лузгают, смеются,
Потом лобзаются и пьют
И друг об друга ляжкой трутся.
— О, блестяще, ничего не скажешь, — рассмеялась Тони. — Шерри, ты уверен, что это не твоих рук дело? Шерри подмигнул:
— Ради Бога, нет. Но не удивлюсь, если наш друг сочинитель лимериков заработал на них немного шиллингов.
Дэн Макиннон заметил:
— У Марии действительно соблазнительные пышки.
— Какие пышки? — запротестовал Шерри. — Скорее, воздушные шары.
Оглядывая кофейню, Тони заметила, что на всех до одного мужчинах замысловатые напудренные парики. Она вдруг вспомнила, что привезла на продажу в Лондоне большую партию париков и венецианского талька, но, насколько известно, они все еще находились в трюме «Летучего дракона». Ничего не оставалось, как ехать к Адаму Сэвиджу.
— Ну, я пошел, — сказала Тони, отодвигая стул.
— Будешь завтра вечером на кулачном бою в парке Мэрибон, рядом с Оксфорд-роуд? — спросил Макиннон.
— Может быть, — ответила Тони. — Вообще-то бокс не в моем вкусе.
