Было так восхитительно чувствовать его сильные пальцы. Она глубоко, словно из глубины души, вздохнула. А Леопард снова мурлыкал ей на ухо:
— Мы проплываем под мостом Вздохов.
Она глянула вверх мимо его покрытого тенью лица.
— Какое прекрасное название.
— Не совсем так, сага. За этим мостом расположены тюрьмы. Все, кто проплывает под этим мостом, тяжело вздыхают, бросая сквозь эту плотную каменную решетку последний взгляд на свободу.
Антония снова вздохнула.
— Не печалься, cherie. Эта ночь только для наслаждений. — И крикнул гондольеру: — «Каса Фроло».
При этих словах от грудей к низу живота побежали нити неизъяснимо приятных ощущений. Его прокравшиеся вниз пальцы, конечно, почувствовали трепет в глубине раскрывшегося между ног цветка. Она повернулась, чтобы быть лицом к нему. Распласталась между его ног, смешивая тепло женского тела с его теплом.
Лежащие на ее теле руки давали ему ощущение блаженства, и он совершил ошибку, представив их обоих лежащими в таком положении нагишом. Его стержень, взбрыкнув, уперся ей в живот, и она изумленно раскрыла рот. Он тотчас завладел ее нежным ртом, глубоко скользнув в него языком и жадно глотая волшебный нектар.
— Отвезу тебя домой в постель? — В голосе слышались нетерпеливые нотки, от которых по спине у нее побежали мурашки.
— О да, пожалуйста, — от предвкушения у Антонии сел голос.
Ей давно была знакома его могучая фигура, но теперь, когда он заслонял ее от буйной толпы, она с признательностью почувствовала себя слабой женщиной. Тони часто представляла себе, как это будет выглядеть, и вот теперь ее как черным бархатом окутывает его ощутимое властное покровительство, и никто, кроме Сэвиджа, ее не тронет.
Минуя вестибюль и мраморную лестницу палаццо, Тони словно летела на крыльях. Беснующаяся толпа расступалась перед ними. В голову пришла фантазия, что даже поднимающаяся на Олимп для свершения священного обряда богиня не чувствовала себя такой полной счастья и жизни, такой желанной, как она.
В Адаме Сэвидже для нее было еще столько неизведанного. Его лицо было постоянно непроницаемым, как маска. Она чувствовала, что ее ждет откровение, может быть, не одно, и в то же время подозревала, что никогда не познает его до конца. Что было абсолютно верно. По разгоряченному телу снова пробежала легкая дрожь.
Он открыл дверь, и она увидела роскошные покои. Две комнаты соединялись белой, как сахар, мраморной аркой. С кованой решетки балкона к воде канала спускались пышно разросшиеся цветы.
Закрыв изнутри дверь вычурным золотым ключом, он окинул ее вожделенным взглядом. Всю, с ног до головы. Потом шагнул к ней, протягивая лежащий на ладони ключ.
Она засмеялась:
— Чтобы ты от меня не убежал? Он был совершенно серьезен:
— Возьми. Когда увидишь мои шрамы, тебе, может быть, не захочется остаться. Ты должна знать, что свободна уйти в любое время.
Где-то глубоко внутри опять пробежала легкая дрожь. Она никогда не будет свободна. Чтобы показать, что готова подчиниться ему во всем, она взяла ключ и положила на мраморную подставку у двери.
Взяв за руки, он провел ее в просторную спальню. Сбросил черную шелковую накидку, а затем снял маску Леопарда.
Антония знала его лицо как свое, и тем не менее при виде его у нее подогнулись колени, и она опустилась на край кровати. С тех пор как она впервые увидела его, ей хотелось не спеша разглядывать твердые черты этого смуглого лица. Теперь он сам приглашал вволю насмотреться на него.
Брови цвета воронова крыла, прямой нос с несколько расширенными ноздрями. Резко очерченные скулы и подбородок, словно его творец пользовался крупным резцом. Чувственные складки рта. Далее, будто высеченный тем же резцом, от левой ноздри до рассеченной верхней губы тянулся глубокий шрам. Смуглая, будто выкрашенная скорлупой грецкого ореха, кожа казалась еще темнее в тех местах, где он брился. Поразительным контрастом служили пронзительно-голубые глаза. Она наблюдала такой оттенок в водах Средиземного моря.
— У тебя глаза, как вода в Бискайском заливе.
Она вспомнила свое самобичевание. «Ты, капризная романтичная сопливая фантазерка». Он запустил руки в свои длинные черные волосы. Раз, другой. Сильные, мозолистые, умелые руки. Способные на нежность? Возможно. Способные на жестокость? Несомненно. Способные раздразнить и принести удовлетворение? В равной мере!
