Следующие два часа Адам Сэвидж провел со своим Секретарем Слоуном, расчищая накопившиеся деловые бумаги. Потом он отправится на клипере в Грэйвсенд, встанет на якорь в Эденвуде, чтобы Джон Булль уложил все необходимое для морского путешествия.
С Хаф-Мун-стрит Сэвидж поехал в Сити, в штаб-квартиру Ост-Индской компании, и, наконец, в страховую компанию Ллойда ознакомиться с журналом кораблекрушений.
Тони никак не могла успокоиться. Все внутри напряглось, руки сжимались в кулаки, она не переставала скрипеть зубами. Проболтавшись пару часов в подвесной койке, она начала метаться по каюте.
Дуэль не сняла напряжения; не зная ее исхода и прячась, словно крыса в норе, она чувствовала себя попавшей в ловушку. Еще целых два часа она расхаживала по каюте, а время едва подошло к полудню. Есть совсем не хотелось, но во рту и в горле пересохло. Осторожно приоткрыв дверь каюты, она выглянула наружу. В нос ударили смешанные запахи пищи, смолы и морской воды. Доносился и другой, незнакомый запах — навязчивый, необычный и коварно-соблазнительный.
Пройдя по коридору, она проникла в один из трюмов. Здесь странный запах был сильнее, будто он исходил от того, что здесь спрятано, однако трюм был пуст. Услышав позади себя быстрые шаги, Тони испуганно отскочила в сторону. Маленький жилистый человечек с лицом хорька спросил:
— Что-нибудь ищете, сэр?
— Э-э… просто так. Хотя хотелось бы оглядеться, если можно, мистер?..
— Максуайн, Пэдди Максуайн. Вообще-то, меня не касается, что вы тут делаете. Я только кок. Хотите перекусить?
— Мне бы попить, — отважилась Тони. Максуайн подмигнул:
— Все в наших силах, сэр! Все в наших силах. Пойдемте на камбуз.
Тони попыталась завязать разговор:
— Мы отправляемся на континент закупить товар для отправки в индийские владения. Здесь довольно вместительный трюм.
— Тут еще два — один на корме, другой в носовой части. — Максуайн поднял руку. — Не говорите мне, что вы собираетесь провозить, сэр. Я ничего не слышал и ж видел.
Следуя за Мансуайном на камбуз, Тони собралась было возразить, что они не собираются заниматься контрабандой, но придержала язык. Она совершенно не представляла, чем будет заниматься в поездке Сэвидж Он был сам себе закон.
Максуайн протянул ей кружку с ромом.
— А воды нет? — с надеждой спросила Тони. Максуайн пришел в ужас:
— Не пейте эту дрянь. Вода для того, чтобы в ней тонуть.
Он плеснул из кувшина немного воды, чтобы разбавить ром. Тони не осмелилась сказать, что она хотела воды вместо рома, и ей пришлось мелкими глотками пить ром.
Внезапно на камбуз ворвались десять человек, и она, опасаясь быть сбитой с ног, поспешно уступила дорогу. Они насмешливо разглядывали напудренный парик и узкие длинные брюки. Тони собралась уходить, но один из матросов дурашливо вопросил на шотландском наречии;
— В чем дело, кавалер в подштанниках? Брезгуешь поесть вместе с подобными мам?
— Что вы, конечно, нет.
— Тогда устраивай свой зад. Пэдди, какую отраву ты собираешься подсунуть нам, доверчивым простакам, сегодня?
— Поросячий хрен с салатом, — нашелся Максуайн и был вознагражден дружным ржанием.
— А я надеялся на мягкие пышки. Все, кроме Тони, захохотали. — Эй, кавалер, рожа не треснет, коль засмеешься.
За Тони вступился Максуайн:
— Дурак. Господа ее так не называют.
— А как вы тогда называете то, что у баб между ног? Тони глотнула рому.
— М-мохнатка, — еле слышно произнесла она, стараясь не краснеть.
Пэдди накромсал огромные хрустящие ломти хлеба и принялся щедро накладывать в оловянные миски аппетитную тушенку. Макнув хлеб, Тони откусила кусок и чуть не подавилась от удара по спине. Они твердо решили сделать ее объектом своих шуток.
— Максуайн, ты сказал парню, что сегодня ночью его очередь дежурить в пушке?
Слава Богу, Тони не знала, что имелось в виду, но не сомневалась, что какая-нибудь непристойность. У нее было два выбора: поддаться или не уступать. Сегодня утром она глядела в дуло пистолета, так неужели испугается каких-то невежественных матросов. Она понимала, что если она не включится в их грубую игру, ей не дадут есть. Вспомнила один из лимериков Литтрелла.
