Вскипая от гнева и отчаяния, Дженна стала колотить испанца ногами.
– Не смей, Макколи!
Бренч подошел к ним. Нагнувшись, он дернул Мендозу за руку.
– Ладно, веселье закончилось. Вставай с нее.
– Терпение, мой друг. У меня связаны руки.
Макколи отступил назад. Он держал Мендозу на прицеле, пока тот с трудом поднимался. Когда испанец наконец сел, Юджиния оказалась между его ногами. Мендоза поднял руки через голову молодой женщины и встал. Взглянув на Макколи, испанец грустно улыбнулся.
– Вы так жестоко поступили, помешав нам. Я никогда не проявил бы такой бестактности по отношению к вам, сеньор.
– Я – не ты.
Юджиния кое-как поднялась на ноги. Она вся была в грязи и листьях. Шляпа слетела во время потасовки, и волосы рассыпались по плечам спутанными грязными прядями. Голубые глаза горели огнем, нежные выразительные губы сжались в жесткую линию. Молодая женщина подошла к Мендозе, сложила обе руки в один кулак и что было силы ударила испанца в живот.
– Чтобы такое больше не повторялось, чертов мексиканец!
Мендоза обхватил живот руками и поднял на Юджинию хмурый взгляд.
– Я не мексиканец, – произнес Мигель, когда наконец смог дышать. – Семья моего отца переехала сюда из Испании задолго до англичан. Моя мать француженка. Мы аристократы, я и моя семья. Наш дом в Сент-Луисе – настоящий дворец.
– Если ты чертовски богат, зачем занялся грабежом поездов?
– Я уже говорил, что не грабил их.
Дженна подошла ближе и ткнула Мендозу пальцем в грудь.
– Тогда почему тебя разыскивают? И за твою поимку назначена награда?
– Награда? – Мендоза стал белым как полотно. – Хочешь сказать, что ты охотилась за мной ради… ради денег?
– А ты думал, все дело в твоей внешности? – прогремел Макколи.
Мендоза в замешательстве уставился на Бренча. Он не мог поверить своим ушам.
– Наемница? Но ведь она женщина, и такая молодая!
– Слишком молодая. Тем не менее, дело обстоит именно так.
«А еще слишком женственная», – добавил про себя Макколи. Юджиния стояла, уперев руки в бока, нос к носу с ирландцем.
– Мне двадцать два года, Макколи. Насколько мне известно, это означает, что я взрослая женщина.
– Достаточно взрослая, чтобы кто-нибудь из мужчин уже поставил на тебе свое клеймо и одарил парочкой непослушных малышей, и тогда бы ты сидела дома – от греха подальше. В чем дело – не смогла найти дурака, который согласился бы взять тебя в жены? Господь свидетель, к таким мегерам, как ты, не приблизится ни один мужчина, у которого есть хоть немного мозгов.
– Неужели? – Еще один мужчина объясняет ей, что ее место на кухне! Или в постели. – Возможно, тебе будет интересно узнать, Макколи, что у меня достаточно, как ты говоришь, мозгов, чтобы не связывать себя с каким-либо мужчиной. И вообще, что ты здесь делаешь? Ты преследовал меня, чтобы сделать мою жизнь невыносимой, или нанес мне визит с другой целью?
– Чертовски важной целью, – голос Бренча грохотал над их головами, словно раскаты грома. – Я освобождаю тебя от твоего пленника. Ты искала грабителя поездов, а я охотился за убийцей.
Юджиния открыто и бесстрашно смотрела на Макколи.
– Если ты говоришь об агенте Пинкертона, которого Мендоза убил в Денвере, забудь. Поздно – он мой пленник.
– Хочешь сказать, был твоим. Он может убивать столько агентов Пинкертона, сколько ему будет угодно. Честно говоря, я только «за». Но я добьюсь, чтобы его повесили за убийство моего брата, даже если это будет стоить мне жизни.
Дженна часто заморгала и попятилась.
– Твой брат работал на Пинкертона?
– Дьявол, нет! Слоан был всего лишь ребенком, не причинившим никому вреда. Мендоза застрелил его просто так, без причины, и я позабочусь, чтобы он за это поплатился.
Дженна смотрела на Бренча, разрываемая противоречивыми мыслями, бурлившими в голове, словно грозовые потоки вокруг них. У Макколи действительно было больше прав на Мендозу. Но если она упустит награду, ее планы рухнут. Как только она сдаст Мендозу и заберет деньги, Макколи сможет потребовать у начальника полиции Денвера перевести преступника в тюрьму Солт-Лейк-Сити. Она цеплялась за этот вариант, чтобы решимость ее не покинула. После паузы Дженна сказала:
