После объятий Рорка она не могла представить, что выйдет замуж не по любви. Ей хотелось, чтобы муж вызывал в ней ту же бурю чувств, что и Рорк Наварра.
Она знала, что поступает глупо и ее дочери нужен отец… Однако ничего не могла с собой поделать.
Для того чтобы отвлечься, Лия принялась рассматривать приглашенных на свадьбу. Какой-то припозднившийся гость занял место прямо за ее спиной.
— Я бы хотел вывезти тебя куда-нибудь на Новый год, — продолжил Эндрю, беря ее за руку. — Карибы. Или в Альпы. Куда бы ты хотела?
Он наклонился и поцеловал руку Лии.
Тут сзади раздался настойчивый кашель. Лия машинально оглянулась… и замерла в ужасе.
За ее спиной сидел Рорк и в упор смотрел на нее. Он был весь в черном: черная рубашка, черные брюки, черный галстук — и напомнил ей дьявола, поскольку глаза его опасно поблескивали. Нельзя было отрицать и того, что он был дьявольски красив. Этот мужчина разжигал в ней и огонь, и ненависть.
— Привет, Лия, — сказал Рорк вкрадчивым голосом.
— Что ты здесь делаешь? — вырвалось у нее. — Эмили говорила, что ты в Азии… и не сможешь выбраться на свадьбу.
— А ты разве не знаешь, что я способен творить чудеса? — Рорк хитро улыбнулся. — Добрый день, Оппенхаймер. Я вас помню.
— И я помню вас, Наварра. — Эндрю помрачнел. — Времена изменились. Вам больше не удастся увести у меня мою даму.
Вместо ответа, Рорк перевел взгляд на Лию. Его глаза пронзили ее насквозь. И как по мановению волшебной палочки, она перестала слышать шум толпы, будто все куда-то провалились и они остались с Рорком вдвоем. Ей казалось, что он раздевает ее и она чувствует прикосновение его разгоряченного тела, как тогда в саду. Воспоминания о том, как они с Рорком занимались любовью среди роз, были настолько явственными, что у Лии закружилась голова. Как будто с тех пор прошло несколько часов, а не полтора года!
Она много раз приказывала себе выкинуть из памяти две их встречи, но потом поняла: все напрасно, ей никогда не удастся забыть о Рорке! Во-первых, ее тянуло к нему несмотря ни на что, а во-вторых, она каждое утро видела перед собой эти черные глаза на ангельском детском личике.
Руби!
Боже! Что будет, если он узнает?
Лия похолодела. Всю беременность и последующие девять месяцев она боялась, что Рорк появится на пороге. Пронесло! Со временем у нее возникла надежда, что Рорк никогда не вернется в Нью-Йорк… и никогда не узнает, что она родила девочку, его дочь.
Все верили в то, что Руби — дочь Джованни, При грубом подсчете получалось, что со дня его смерти до ее рождения прошло около девяти месяцев. Лия не собиралась порочить имя мужа и не собиралась позволять Рорку внести сумятицу в их спокойную, размеренную жизнь.
— Прекрасно выглядишь, — сказал Рорк.
— Я тебя ненавижу, — ответила Лия и отвернулась от него.
Она услышала, как Рорк рассмеялся. И холодок пробежал по ее спине. Что он здесь делает? Что ему нужно от нее? На сколько он приехал в Нью-Йорк?
«Рорк — друг Натана. Он приехал на свадьбу друга, — сказала себе Лия, пытаясь успокоиться. — Не я причина его появления в Нью-Йорке».
Однако то, как Рорк смотрел на нее, будто она принадлежала только ему одному, пугало ее. Казалось, он намерен снова и снова заставлять ее стонать и кричать от страсти в своих руках. От наслаждения…
Заиграла музыка, и все встали, поворачивая голову в сторону входа в церковь, где должна была появиться невеста. Эмили выглядела замечательно в своем белом платье из тюля. Лия была счастлива за свою подругу, которая заслужила заботливого и любящего мужа. Она ободряюще улыбнулась невесте, в глубине души завидуя ей. Ей хотелось, чтобы и в ее жизни появился такой же внимательный и заботливый мужчина, который бы избавил ее от одиночества и помог создать настоящую семью для Руби.
Лия с трудом держалась на ногах, потому что ни на секунду не забывала о том, что за ее спиной стоял Рорк. И ей даже казалось, будто она чувствует жар, исходящий от его тела. Всего лишь протянуть руку, и можно прикоснуться… Да и знакомый запах щекотал ей ноздри.
На протяжении всей церемонии Лия боролась с собой, стараясь сохранять невозмутимость и не обращать внимания на сидящего сзади мужчину. Конечно, ее дочери нужна семья. Нужен любящий отец. Но лучше расти без отца, чем иметь такого — безжалостного и бессовестного!
