— Можете позвонить моей матери, если хотите, — предложил он. — Она подтвердит, что меня так зовут с того самого дня, как я родился тридцать лет назад. Она также скажет вам, что последние четыре месяца я был в Южной Америке на фотосъемках. Только вчера вернулся.
Наверняка он лжет. А вдруг он что-нибудь сделал с ее Адамом? Что-нибудь ужасное?
Он подошел к ней.
— Думаю, нам надо начать все сначала.
Что он имеет в виду? Схватив сумку, Джози бросилась к входной двери.
— Эй, постойте, — крикнул он.
Она услышала позади тяжелые шаги и чуть не упала, споткнувшись о кота, но добежала до двери, захлопнула ее за собой и понеслась к лифту в конце длинного коридора.
К счастью, двери лифта открылись, едва она нажала на кнопку. Джози ввалилась внутрь и, обернувшись, увидела, как незнакомец вышел в коридор. Он был по-прежнему в одних трусах. На красивом лице — озабоченное выражение.
Она наугад потыкала кнопки, не задумываясь о том, куда приедет, лишь бы убежать как можно дальше и напрочь вычеркнуть из памяти прошлую ночь.
Но когда их взгляды встретились в просвете между сдвигавшимися дверями лифта, она поняла, что забыть его будет нелегко — его прикосновения все еще жгли ей кожу, а их восхитительная ночь отпечаталась в памяти.
Ей просто надо свыкнуться с тем, что она больше никогда его не увидит.
Адам еще долго смотрел на двери лифта, закрывшиеся у него перед носом. Его девушка-видение сбежала. Хуже того, он понял, что у нее, должно быть, не в порядке с головой. Еще он понял, что никогда раньше не встречал ее — ни в баре вчера вечером, ни где-либо еще.
У него профессиональная память на лица, а ее лицо необычно: широко посаженные зеленые глаза и высокие, красиво очерченные скулы. Красавицей ее не назовешь, хотя полные губы и слегка вздернутый носик добавляли привлекательности ее лицу, которое разожгло его интерес как фотографа.
А то, как она соблазнила его прошедшей ночью, разожгло его мужской интерес. Он хотел утром снова заняться с ней любовью, но выражение страха, которое он увидел в ее зеленых глазах, удержало его. Несмотря на свое пристрастие к опасным поискам, погоням и приключениям, Адам не преследовал не расположенных к нему женщин.
Со вздохом разочарования он вернулся в свою квартиру, чувствуя тупую боль в голове после чрезмерных возлияний накануне вечером. Горацио ждал возле двери, нетерпеливо колотя хвостом.
— Ты должен был меня предупредить, — укоризненно пробормотал Адам, направляясь в кухню. Однако он не жалел о том, что произошло. Таинственная незнакомка затронула не только его тело, но и душу — чего еще не удавалось ни одной женщине. И что он даже не считал возможным.
Он полез в шкаф за пакетом кошачьего корма и застыл — полки были забиты консервными банками с супами и овощами, коробками с овсяными и рисовыми хлопьями. Когда он уезжал четыре месяца назад, полки были почти пусты.
— Что за чертовщина!
Горацио ответил громким «мяу», вертясь перед своей пустой миской. Адам наполнил ее и поставил пакет обратно в шкаф. Как девушка-видение попала ночью к нему в квартиру? Откуда она знает, как зовут его кота? Откуда она знает, как зовут его самого?
Может, миссис Кланаган, которой он отдал запасной ключ от своей квартиры, сумеет что-нибудь объяснить…
Но дверь открыла не миссис Кланаган, а мужчина средних лет в рваной футболке и мешковатых красных шортах. Позади него по телевизору шло игровое шоу.
— Да? — Мужчина скорчил недовольную мину.
— Я ищу миссис Кланаган.
— Она здесь больше не живет.
— С каких это пор?
— С тех пор как упала и сломала бедро месяца три назад. У нее дочка во Флориде, она перевезла ее туда, а эту квартиру передала мне в субаренду.
— А вы?
— Клайд Бакли, — ответил человек с растущим нетерпением. Судя по тому, как он то и дело поглядывал через плечо, ему не терпелось вернуться к своему телешоу.
— Скажите, мистер Бакли, какие распоряжения давала миссис Кланаган относительно Горацио?
Бакли насупился.
— Что еще за Горацио?
— Это кот. Миссис Кланаган должна была кормить его, пока…
— А, да, — перебил его Бакли. — Это входило в субаренду. Но парень рано вернулся. Слава богу, потому что у меня аллергия на кошек.
